Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так обескровливает только страх или ярость. Надеюсь, он отдает отчет тому, что сделал. Стоит мне увидеть его, и становится ясно, кто меня похитил, едва не придушив перчаткой.
Третья в комнате женщина, и я совру, если скажу, что удивляюсь, узнав в ней бывшую жену Данила Егоровича — сердобольную плакальщицу Анжелу. С ярким макияжем, но бледным лицом, она вовсе не рада быть здесь, это читается в ее испуганных глазах, однако послушно наливает в стакан воду из бутылки и приносит мне. Почти впихивает в руку.
— Держи! Я не собираюсь тебя поить.
Горло дерет, словно слизистую чем-то обожгло, в висках пульсирует боль. Я беру воду и подношу стакан ко рту. Медленно пью, борясь с дурнотой и наблюдая, как Анжела отступает к Макару, боязливо касаясь рукой плеча мужчины.
— Макар, дорогой, что же теперь делать? — спрашивает трусливо. — Ты обещал, что она не увидит меня… Что никогда не узнает о нас, а сам не разрешаешь мне уйти. Я думала…
— Заткнись! — Макар повышает голос, и Анжела вздрагивает, отдернув пальцы.
— Что?
— Бери ведро и вали отсюда. Но из дома чтоб ни ногой, шалава, иначе убью!
Видимо, блондинка не дорыдала сегодня в динамик моего сотового, потому что вдруг громко всхлипывает. Отшатнувшись, прижимает руку ко рту, и тут же получает по лицу пощечину. Больше унизительную, чем болезненную, и она не стоит Макару усилий. Он бьет женщину легко, заставив ее умолкнуть, как злой хозяин послушную псину.
— Вымоешь ведро и принесешь. Оно нашей гостье еще пригодится. Шевелись!
Анжела поняла, но сдвинуться с места не может. Аура в комнате висит тяжелая, а ситуация складывается хуже некуда, так что блондинка наверняка сообразила, что на этот раз выбор мужчины ее подвел. Она продолжает стоять, тихо поскуливая от страха, и Макару все-таки приходится оторвать от меня взгляд и повернуться к подруге.
Он берет ее рукой за подбородок и негромко обещает, расцепив свои бескровные губы:
— Если не будешь паинькой, я выбью тебе зубы… дорогая, и заставлю их съесть. Поняла?
— Да.
— А теперь иди.
Анжела уходит, а я опускаю пустой стакан рядом с собой, по-прежнему тяжело дыша.
В комнате тихо, и в этой тишине вдруг слышится звук зажигалки — это светловолосый тип решил закурить. Подойдя к столу, который стоит сбоку у стены, он опирается о него бедрами и затягивается сигаретой, продолжая рассматривать меня невыразительным взглядом.
— Так вот она какая… Мышь! — отзывается неприятным тоном. — Ничего так женушка у Ярого. Все-таки везучий он сукин сын. Я бы тебя, девочка, тоже каждый день натягивал, чтобы стала послушной не только папке. Или еще натяну… А, Бугор, как думаешь, понравлюсь я ей?
Я продолжаю молчать. Обращаются не ко мне, так что силы лучше экономить.
Впрочем, Макар тоже не спешит отвечать приятелю. То, что эти двое связаны, я догадалась, как только услышала их голоса.
Вместо ответа, бывший телохранитель сухо бросает мне, растягивая слова:
— Ну, привет… Давно не виделись, Марина.
Комната, в которой я нахожусь, небольшая, и похожа на дачный вариант чьей-то спальни, а значит, мы скорее всего за городом. Единственное окно прикрывают жалюзи, но обстановка далека от скромной — этот дом определенно жилой и хозяин не бедствует. Хотя бывает здесь редко — воздух запылен и пахнет сыростью. А сам дом, судя по размеру комнаты, не отличается простором.
Меня по-прежнему душит духота, к которой добавился сигаретный дым. Присутствие двух крепких мужчин в ограниченном пространстве, плюс запертая дверь, давит едва ли не сильнее, чем спертый воздух. И это ни что иное, как продуманный расчет.
Наверняка, вид у меня жалкий, но внутри я натягиваюсь, как струна. Если страх и вползает в легкие, то я его не ощущаю за собственным холодом, овладевающим телом. Он заставляет мои пальцы впиться в чужой диван, а кровь застыть в венах, не позволяя ей разогнаться до паники.
Неужели я и правда холодная сука?
— Не так уж и давно, — отвечаю мужчине, напряженно следя за ним, — раз не успела по тебе соскучиться.
— Осторожнее, Марина, — недобро предупреждает Макар. — Я думал, ты умнее.
— Тебе показалось. Что за дрянь ты заставил меня вдохнуть?
— Эфир. Доза минимальная. Ты не должна была отключиться, лишь потерять контроль. Не хотелось раньше времени делать тебе больно.
Он бы сделал «больно», это читается в его глазах, и слышится обещанием в тембре голоса. Я всегда чувствовала, что охранник отца — темный тип.
«Сволочь!» — выдыхаю одними губами, но Макар слышит.
Подойдя ко мне, он отбирает пустой стакан и берет меня за подбородок, как совсем недавно Анжелу. Вот только в мое лицо, подняв к себе, смотрит намного пристальнее.
— Ты красиво избавилась от меня, девочка. Считай, что я этого не забыл. А вот то, что ты в положении, стало сюрпризом. Если бы не облапал тебя, так и не понял бы, что ты носишь ублюдка Борзова. Но, думаю, это продлится недолго, если не будешь сговорчивой.
Он намеренно меня запугивает. Продавливает, сначала словами, а теперь открытой силой — больно сдавив пальцами подбородок. Насколько он готов двинуться дальше и что им нужно — пока не ясно, хотя предположить можно. Хотели бы убить — уже убили, а значит их цель в другом. Либо деньги… либо месть. Только кому — отцу или Ярославу?
Если бы дело было в моих родных — со мной бы говорить не стали. Зачем, если я и так у них? К отцу не подобраться, к Борзову тоже не подступить. Момент с командировкой был просчитан заранее, теперь это ясно. Так что им нужно от меня — договориться?.. О чем?
И с кем договариваться?
Для устрашения Макар хорош, но в деле он — пешка, сколько бы о себе ни мнил. Пожалуй, такой до конца жизни будет верить в то, что стань он преемником Стального Босса — империя бы держалась на одной его жадности и грубой силе.
Нет, с тем, кто отключает людей эфиром, вряд ли станут по-настоящему считаться. Так кто за ним стоит?
Мне лучше понять это, если я хочу выжить. На всех моих сил не хватит.
Новый приступ тошноты подкатывает к горлу, и я отталкиваю мужчину, заставив его отдернуть пальцы.
— Лучше открой
