— Что ж, вполне достаточно, — ответил Йельм. — А этот Антон, кто он?

— Его зовут Антон Рудстрём. Незадолго до того, где-то в девяностом, он открыл тренажерный зал у нас в городе. Но эта история произошла годом позже, весной, когда тренажерный зал уже закрылся. Антон взял тогда в банке кредит без залога и без поручителей — вы знаете, как это бывало в те годы — и не сумел выплатить его. Это произошло где-то в конце восьмидесятых. Когда случился этот кошмар у нас в ресторане, Антон уже всерьез пил. Сейчас это совершенно спившийся алкоголик, один из тех, кто ошивается вокруг винных магазинов.

— Хотя он и до сих пор выглядит как настоящий бодибилдер, — медленно произнес Йельм, раздумывая над игрой случая.

Рогер Хакзелль, Черстин Хольм и Хорхе Чавес в удивлении посмотрели на него.

— Так и есть, — подтвердил Хакзелль. — Выглядит он так, как будто до сих пор тренируется.

— А второй? — спросил Чавес. — Жертва? Кем он был?

— Я не знаю. Я никогда не видел его ни до, ни после того случая. Вряд ли он из нашего города. Но я помню, что он чертовски хорошо играл в дартс. Стоял в течение нескольких часов и метал дротики.

— Дартс? — переспросила Черстин Хольм.

— Да, он метал дротики, — подтвердил Рогер Хакзелль.

Он сидел в теплой компании, распивавшей бутылку розового. Он был моложе и здоровее всех в этой компании на парковой скамейке.

— А я думал, у вас здесь водка, — сказал Йельм. Антон Рудстрём немедленно его узнал. — Поглядите-ка, — дружелюбно отозвался он. — Стокгольмец со своими образцами водки. Господа, вы видите перед собой человека, который дал мне четвертинку, чтобы потом я выпил еще одну.

— Вот черт, а я был уверен, что ты его выдумал, — прошамкал беззубый старик и протянул Йельму руку. — Я с удовольствием продегустирую, что надо.

— На этот раз никакой дегустации, — ответил Йельм и вынул свое полицейское удостоверение. — Разойдитесь.

Рудстрём тоже попытался разойтись, но без большого успеха.

— А теперь мы хотели бы услышать подробности баталии, произошедшей в кабачке «Хакат и Малет» весной девяносто первого года, — сказал Йельм и сел. Чавес и Хольм встали рядом. Ни один из них не чувствовал себя совершенно спокойно в присутствии гиганта Рудстрёма.

— Я ничего об этом не знаю, — хмуро ответил он.

— Мы здесь не для того, чтобы упечь тебя в тюрягу. У нас даже нет на руках ордера. Просто постарайся ответить на вопросы поточнее, и у вашей компании появится еще одна бутылка водки, обещаю. Во-первых, мы хотим узнать, почему ты хотел избивать того парня именно под «Мистериозо» Телониуса Монка?

Антон Рудстрём задумался. Ему пришлось проплыть через многие кубические метры этанола, прежде чем он вышел на другой берег. Он неуверенно ступал по его зыбкому песку.

— Припоминаю с трудом, но кажется тогда я едва не забил человека до смерти. После этого крышу мне снесло уже окончательно.

— У тебя ведь был тренажерный зал? — осторожно начал Йельм.

— Да, «Аполлон», — уверенно ответил Рудстрём. — Тренажерный зал «Аполлон», черт возьми.

— Расскажи об этом.

— Дайте-ка припомнить… Я тренировался у Карлоса много лет и наконец получил у него работу. И вот однажды проходил я мимо одного замечательного местечка в городе, это был старый магазинчик, который разорился, вот хозяева и продавали помещение. Немного дороговато, конечно, но я все же пошел в ближайший банк и спросил, могу ли я получить деньги в кредит, чтобы организовать тренажерный зал. Это случилось просто по наитию, у меня вовсе не было уверенности, что мне повезет, но из банка я вышел с оформленным кредитом на руках. В то время получить кредит было плевым делом. Я купил самые лучшие тренажеры и оборудование и устроил там роскошный тренажерный зал. Стоит ли говорить, что в маленьком Вэксшё это себя не окупило. Прошло всего полгода, и я прогорел и оказался с долгами в миллион крон, даже не понимая, как такое могло получиться.

Рудстрём щелкнул пальцами и снова погрузился в свои воспоминания. Йельм осторожно вернул его оттуда.

— Именно в то время ты как-то раз забрел в «Хакат и Малет». Там был только владелец кабачка, ты сам и еще один человек. Время уже близилось к закрытию. Глубокая ночь. Помнишь?

— Смутно, — ответил Рудстрём. — Черт возьми, мне надо взбодриться.

— Ты получишь то, что тебе надо, после нашего разговора. Постарайся вспомнить.

Антон Рудстрём снова погрузился в пучину своих воспоминаний.

— Да, он стоял в углу и кидал дротики. Так? Я почти ничего не помню…

— Да, именно так. Продолжай.

— Он уже стоял в углу и кидал свои чертовы дротики, когда я пришел. В заведении было полно народу, но он не выходил из своего угла час за часом. Он начал раздражать меня.

— Почему?

— Там был еще кто-то, кто сказал что-то еще до того… Что-то такое, что просто приклеило к нему мой взгляд. Думаю, в другом случае я и внимания бы на него не обратил… Но там был кто-то, кто сказал, что он… что он…

Рудстрём был готов уже раствориться и просочиться у Йельма сквозь пальцы. Все трое заметили это.

— Он что-то сказал или сделал? — быстро спросил Чавес. — Поступок? Или что-то, что вообще было ему присуще? Какое-либо качество? Человеческий тип? Профессия? Он иммигрант?

— Что-то в нем, конечно, было, — ответил Рудстрём и удивленно посмотрел на Чавеса. — В нем было что-то, что заставило меня чертовски разозлиться, и чем больше пива я в себя вливал, тем злее становился. Он был виноват во всем том дерьме, которое свалилось на меня.

— Почему именно он? — спросил Йельм.

— Он был банкир, — ответил Рудстрём. — Вот в чем было дело. Кто-то сказал, что он работает в банке. В конце концов он довел меня до бешенства.

— Он работал в городе?

— Да нет, думаю, в каком-то пригороде. Не знаю. Но он был не из Вэксшё, это точно. У меня не было никакого представления о том, кто он и откуда. Но он дьявольски здорово играл в дартс. Надеюсь, я его не покалечил…

Все четверо переглянулись.

— Очень возможно, что покалечил, — ответил Йельм. — Хотя и не совсем так, как ты думаешь.

И он вдавил в руку Рудстрёма две сотенные бумажки. Алкоголик, впрочем, с головой ушел в воспоминания о том, что было давно забыто и залито многими литрами спиртного.

— Вот черт, ну надо же мне было так его избить, а? — произнес он, и две слезы тихо скатились по его вздувшейся от стероидов щеке. — Вот черт!

Они уже совсем было собрались уходить, когда Черстин вдруг присела на корточки возле Рудстрёма.

— Я должна задать тебе еще один вопрос, Антон, — произнесла она. — Почему перед тем, как избить его, тебе нужно было послушать «Мистериозо»?