О. Н.: «Нерожденные шлягеры нерожденной эпохи».

– Да.

О. Н.: Да, это было. Мы играли в 90-х в такую игру. Мы были такой клубной группой, и мы придумали такую историю, что последняя война была англо-бурская, 94-й год. Пангерманская граммофонная индустрия, хиппи-сороковники, немцы, коротко стригутся, белая одежда. В общем, все на немецком языке. И мы с этой программой повеселились. А вообще это такая глупая история. Мне одна моя подруга, журналистка из Германии, сказала: «Слушай, Олег, ну Германия объединилась, американизмы немецких песен в огромном количестве. Переведи русские шлягеры, им не будет цены». Это была суперновогодняя шутка, а я принял за чистую монету. Раз и мы перевели «Течет река Волга», «Трус не играет в хоккей». Мы даже перевели песню о тревожной юности и с блеском сыграли ее в Кельне. Но так как там были слова «юность, над тобою знамена», на немецком языке это очень звучало двусмысленно. Но «Рамштайн» через двадцать лет отфиналился в Олимпийском этой песней.

– С твоим переводом?

О. Н.: Нет, они ж сами гэдээровцы, они все и так знают. И вот, в общем, родился этот «Карл-Маркс-Штадт».

– Ну, шарахни.

О. Н.: Ну зачем я сейчас его буду петь? Его и так все знают.

– Ну как скажешь. Хотя намекни.

(Напевает по-немецки.)

О. Н.: Какая фонетика чудесная немецкая! Поэтому битлы-то и остерегались.

– Вот да.

О. Н.: А нас на амбразуру, да?

(Аплодисменты.)

– Бесспорно, вернемся к «мягкому порно». Это не мои слова, это слова Олега.

О. Н.: История такая. Я сочинил песню, но пока моей дочери не исполнилось шестнадцать, не мог ее спеть вслух. Вообще нигде никогда не исполняли. Исполнили только ради русского Берлина, потому что там немцы, и им все равно, что поют. И потом, все-таки немецкий язык, знаете, долгое время считался языком чего?

(Песня «Улыбки любви, или Ezhik forever».)

– Прочитал про один твой проект. Называется «Интуитивная музыка».

О. Н.: «Интуитивная музыка». Это, в общем, проект не мой. Группа музыкантов, которая с 2000 года играет «сейшен». Когда ты в потоке, когда через тебя проистекает музыка, которую слышишь и ощущаешь в первый раз, – это самое настоящее волшебство, и правда, удивительнее не бывает. Мы просто взяли и сделали такую лабораторию, собрались в кружок, поиграли. То, что пришло, срезали, чуть-чуть подредактировали, это вот Zerolines, интуитивная музыка. Этот проект живет своей жизнью, но он, кстати, сделал очень много полезного для «Мегаполиса», потому что часть материала оттуда, из Zerolines, они стали песнями, «Супертанго» в том числе. Но как можно сочинить такое соло? А никак. Его можно только принять, и все. Поэтому мы не очень такие авторы своих песен, только никогда не говорите об этом российскому авторскому обществу.

– Да? Но это получается такой, знаешь, тотальный джем. Вы собираетесь, выписываете какую-то гармонию. А давай поиграем.

О. Н.: Никакой гармонии.

– Даже так?

О. Н.: Вообще никакой гармонии. Мы можем стартовать в этой точке, а приземлиться абсолютно в другом месте, и нас носит, носит. С вашего позволения – сейчас, конечно, будет не Моцарт, но я подирижирую.

(Песня «Нежность и слезы».)

Группа «А’Студио»

«АʼСтудио» – мои старинные друзья образца 80-х. Они тогда назывались «Арай» и были аккомпанирующим составом Розы Рымбаевой. Играли они уже тогда так круто, что нам хотелось сжечь свои инструменты и больше никогда не заниматься музыкой. Но мы все-таки доросли до их уровня. Так как они клевые, мы – клевые, то почему нам не сбиться в общую стаю под названием «Квартирник»? Сказано – сделано!» – Евгений Маргулис.

– Сегодня настоящая московская группа «А’Студио» на «Квартирнике».

Кети Топурия: Спасибо огромное! Добрый вечер!

– Первый такой странный вопрос: вы же квартирники никогда не играли?

Байгали Серкебаев: В молодости были квартирники, но они были у нас такие – закрытые, бесплатные.

– У нас как будто за деньги, да? (Смеется.)

Б. С.: Ну я на что и намекаю – может быть, гонорарчик, в конце концов, конвертик?

– А скажи, что вы играли?

Б. С.: Мы сначала садились за столы, выпивали чай и потом подходили к инструменту, вспоминали какие-то известные песни. Это могли быть «Битлз», Антонов, Джо Дассен.

– Это не квартирник – это пьянка, понимаешь? (Смеется.) Кети, ты квартирники играла когда-нибудь?

К. Т.: Сейчас даже загадаю желание – это в первый раз.

Б. С.: Поэтому, друзья, поздравьте нас с премьерой. Это первый квартирник в нашей жизни.

– Мы с Байгали и Володей Миклошичем знакомы очень давно. Началась эта история с ансамбля «Рай». Они были аккомпаниаторами Розы Рымбаевой. Это военная тайна или нет? Они всегда играли офигительно. Мы приехали с Серахса, играем своих Deep Purple и какую-то хрень, а эти выходят, играют так, что перья летят в разные стороны, а потом курлы-мурлы, курлык-курлык. И когда наконец-то они появились в Москве, тут-то наша душа и развернулась.

Кети, могу я задать тебе вопрос? Сложно ли тебе было прийти в очень хорошую команду – там пел раньше мальчик, потом пела девочка, а потом пришла ты. Как тебе с этими ребятами-то поется?

К. Т.: Очень хорошо. Как видишь, уже четырнадцатый год мы все поем. Ты представляешь, я самая долгая солистка у них. Я горжусь просто этим.

– Тогда вопрос первоисточнику. Роза Рымбаева сколько была?

Б. С.: Это мы были у нее.

– А сколько вы были у Розы Рымбаевой? Пять лет?

Б. С.: Думаю, я лет семь, наверное, проработал, а с Володей вместе пять, потому что Вова пришел уже во второй состав. Конечно, были потрясающие времена, когда мы ездили на гастроли. Мы объездили весь Советский Союз, Сахалин, там покупали и привозили красную икру…

Владимир Миклошич: Чернобыль…

Б. С.: …торговали духами. Кстати, были и в Чернобыле, и Афганистане. Но время пошло вперед, и мы решили сделать свой собственный проект, чтобы когда-нибудь попасть в «Квартирник» к Жене Маргулису.

(Поют песню «Хамелеоны».)

– Ваше восхождение началось, когда вы попали на «Рождественские встречи». Да или нет?

Б. С.: Это был 89-й год. «Рождественские встречи». Встретили много друзей и познакомились с московскими и российскими музыкантами. И, конечно, это незабываемые впечатления, когда мы встретили Аллу Борисовну, которая тогда нам сказала: «Ребята, если вы будете много работать, то когда-нибудь попадете к Маргулису на «Квартирник». Вот, наши старания оказались не зря, видишь.

– Ты знаешь, я даже парировать не могу. Мне так все нравится. Есть история таких ласковых подколов. Кети, как тебе у нас?

К. Т.: Все очень хорошо, я очень довольна. Мне очень нравится. Вы мне тоже нравитесь.

– Да ладно? Послушай, мы с тобой знакомы лет 10…

К. Т.: Что ты мне не звонишь-то?

– Тогда меняем историю вопроса. Как они тебя нашли?

К. Т.: Я жила в Грузии, пела, была достаточно известной. И они подружились с продюсером Нато Думбадзе.

В. М.: Пусть Байгали расскажет, тебе не поверят же.

Б. С.: Не-не, пусть Кети расскажет, я уже вижу – стучишь ножкой.

К. Т.: И когда они уже стали искать новую солистку, спросили у нее.

– А почему именно в Грузию? Мест навалом.

Б. С.: Мы спрашивали во многих республиках.

К. Т.: Во многих.

Б. С.: Ну вот как-то она откликнулась первая.

– Скажи, а прослушивание ты проходила, что пела, Уитни Хьюстон какую-то там?

К. Т.: Я до сих