Ярко пылали искры заклинаний, но в темном пространстве применить их так, чтобы не попасть по своим, было слишком сложно.

Всего здесь было пять человек. Двое анорров, парочка оборотней, остальные блаэды, включая троих мертвецов.

И четверо ринулись на Леаррена, посчитав его куда более опасным противником.

Поделом.

Вырубила застывшего от шока и боли анорра ударом по шее и закрыла Радьяну собой, отражая атаку блаэда.

Поющая вспыхнула ярко-белым светом, зазвенела — и вошла в чужое тело, как в масло.

На пол упала лишь горстка пепла. Великий меч, похоже, этих блаэдов не жаловал.

Я радостно зашипела и бросилась помогать названному братцу. Тот танцевал с мечом легко и непринужденно, ничем не давая понять, что четверо противников являются такой уж непреодолимой преградой.

Душно.

Пот тек по лбу, рука, державшая меч, с непривычки устала, но ещё на одного юркого противника стало меньше.

Тот, кто обращался к Дарию, новый наследник рода Тарри, сражался молча и сосредоточенно. Это был молодой мужчина лет тридцати на вид, высокого роста с платиновыми длинными волосами, забранными в высокий хвост. Скупые отточенные движения выдавали опытного воина, а Леаррен не так давно вышел из заключения.

Словно в ответ на мои мысли рукав рубашки Леара окрасился в алый. Брат даже не вскрикнул — лёгким движением ушел в сторону и вдруг швырнул левой рукой кинжал.

Тот вошёл прямо в сердце блаэду, который атаковал справа. Конечно, они твари живучие, но сейчас у него шанса не будет. Поющая обрушилась на замешкавшуюся жертву, снова оставляя лишь пепел.

Глаза наследника сузились, его пальцы полыхнули ярко-синими искрами.

Сильный маг. Талантливый. Жаль, что такой подлый.

Я атаковала последнего оставшегося в живых охранника — оборотня, Леаррен постарался увести своего противника в сторону, но…

Едва успела нагнуться, уворачиваясь от полыхнувшего заклятья.

Руку обожгло. Оборотень, оскалившись, ринулся вперёд. Где-то за спиной тонко вскрикнула раненная подруга. И мир выцвел до ослепляющей белизны.

Поющая вдруг показалась очень лёгкой, как тростинка, а собственные руки — неожиданно мощными. Когти безо всяких усилий ухватили шустрого мерзавца за горло и слегка сдавили, заставляя потерять сознание. Живой свидетель пригодится. Я обвела взглядом комнату. Стало как-то тесно. Чуть шевельнула кошмарно острыми когтями — любой ужастик обзавидуется.

Леаррен вынимал меч из груди соперника. Ранение того не было серьёзным — явно лишь настолько, чтобы лишить на время сил.

Анорр смотрел на меня с теплым восхищением, и это заставило в душе смутиться.

— Все… хорошо. Кара, успокойся, девочка. Давай, возвращайся, нужно помочь твоей подруге.

Возвращаться? Но куда?

Я медленно моргнула.

Мужчина весело хмыкнул — и шагнул вперёд, вытирая меч об одежду противников. Неожиданно высокий Леаррен вдруг оказался ниже меня.

— Ну давай, малышка, боевая форма — это прекрасно и очень неожиданно, но ты так в двери застрянешь, — весёлый хмык.

Недовольно дёргаю ухом. Вдалеке слышится топот ног. Ноздри забивает запах чужой тревоги и стали. Стража?

— Как веррр-рнуться? — собственный голос разносится грохочущим эхом.

— Все просто, — терпеливо говорит анорр, подходя ближе. Сейчас он едва достает мне до плеча, и это кажется ужасно смешным, — внимательно посмотри мне в глаза, — его голос становится таким тягучим и вкрадчивым, что ему едва ли удалось бы противостоять всерьез.

Я тянусь вниз сама, чувствуя, как мышцы наливаются усталостью. Сверкающие, тёмные до черноты сейчас его глаза заслоняют собой все пространство.

Смотреть на него. Дышать в такт. Чувствовать, как успокаивается в крови горячка боя и выравнивается сердечный ритм.

Я и сама не заметила, как оказалась в руках Леаррена, уже привычно более хрупкой и бесконечно уставшей.

— Я просто не нахожу слов восторга, малышка. Не все мужчины так быстро осваивают боевую ипостась, — говорит этот проходимец, лукаво сверкая взглядом.

— А теперь посиди немного в сторонке, а я помогу твоей подруге. У нас есть пяток тактов до того, как сюда заявятся эти неудачники, — сталь в его голосе сулит кому-то нешуточные проблемы.

Меня устраивают на как-то выжившей небольшой скамеечке, а сам мужчина поспешно склоняется над Радьяной. К счастью, кажется, сильных физических повреждений нет, в глазах женщины вместо растерянности уже стынет холод, но она не отдергивается, когда Леаррен осматривает её синяки и царапины, а после накидывает на неё свой камзол, тактично отводя взгляд от оголённых участков тела.

— Можете встать, нэсса? — в его голосе нотки участия.

— Попробую, — голос Ради хрипит.

С ощутимым трудом, но она поднимается, опираясь на руку мужчины, и тот подводит её ко мне.

Смотрит серьёзно, без привычной уже иронии.

— А сейчас, мои дорогие леди, я очень настоятельно рекомендую вам отправиться прямиком в портал. Со стражей я разберусь сам, вам нужно отдохнуть, — голос принца отливает сталью. Единственное, что мне нужно, нэсса Радьяна, это чтобы вы сейчас кратко описали, как эти бандиты сумели проникнуть в Дом и говорили ли они, кто их покрывал, — во взгляде анорра стыла нешуточная злость. Не на нас, на несостоявшихся убийц.

Я машинально отметила, как его взгляд то и дело скользил по Радьяне, как ходили желваки по скулам, когда он замечал синяки. С какой осторожностью он поддерживал девушку. Глупо об этом думать сейчас, но раз он не относился к ней, как к порченой, быть может… хотя и не до того сейчас, совсем не до того!

— Не переживайте, они не уйдут от наказания.

Радьяна гордо вскинула голову. Статная, высокая и сдержанная, она, как никто другой, напоминала особу королевских кровей.

— Моя благодарность вам и Каре, — ох, как стыдно то, слухи по столице всё-таки разошлись об истинном имени! — не знает границ, мой господин, — даже сидя она склонила голову, — нет нужды уверять меня, я верю, что воля императора покарает недостойных, — в её голосе была незыблемая уверенность. — Что же касается того, как все произошло, — женщина грустно улыбнулась, — все до обидного просто…

Да, все просто. Завистью страдают что обычные люди, что маги, что анорры. И столь успешное предприятие, как Книжный Дом, во главе которого встала женщина, многим был буквально поперек горла. Так что завистники, которые сами против покровительства то ли знатного анорра, то ли самого правителя, пойти не могли, любезно сообщили о том, что изгнанница слишком много на себя взяла, другим. Дали повод.

Брат — а анорры всех более-менее близких родичей независимо от степени родства называли именно так — дорвавшись, наконец, до титула наследника, решил озаботиться тем, чтобы сестру как следует припугнуть и услать прочь от столицы. Нечего ей магически одаренным глаза мозолить. А тут и Дарий объявился. Уязвленное самолюбие того, кто оставил в трудную минуту, а после предлагал женщине, когда-то его любившей, пойти в содержанки, требовало отмщения.