– Эта девочка, Рита, – сказал он, – так волновалась вчера из-за соревнований и выступления в баре, что мне пришлось обещать ей прийти и поболеть за нее. Я дал ей маленький австрийский медальон на золотой цепочке, принадлежавший моей матери. Рита повесит его на шею как талисман.

– На трассе она успокоится, – заметил Майкл. – Рита легко с ней справится. Калли сказал мне, они не стали ее усложнять и срезали все бугры.

На горе собралась пестрая толпа: одни, вроде Майкла и Хеггенера, стояли без лыж у финишной черты, другие – спортсмены – выстроились наверху. Майкл посматривал на стремительно проносившиеся облака. Ему предстояло участвовать днем в показательных выступлениях дельтапланеристов, но ветер ставил это мероприятие под угрозу.

Молодой инструктор, легко лавируя между воротами, совершил пробный спуск; зрители притихли, а когда на трассе появился первый участник, все стали подбадривать его возгласами.

Майкл заглянул в размноженную на ксероксе программу. Рита стартовала десятой; это было выгодно для девушки, так как ей предстояло ехать по трассе, уже намеченной первыми девятью участниками, но еще не разбитой остальными тридцатью пятью слаломистами.

– Рита сказала мне, – заговорил Хеггенер, – что она запретила своим родным смотреть соревнования – она и так перенервничала. Кстати, Майкл, а каковы были ваши успехи в лыжном спорте?

– Я никогда не участвовал в серьезных соревнованиях, – ответил Майкл, – только в городских развлечениях вроде сегодняшнего слалома. И даже там не поднимался выше пятого места. Здешняя детвора рождается с лыжами на ногах. Я начал кататься в двенадцать лет, а это уже поздно. Хотя, возможно, – улыбнулся он, – так я оправдывал свою бездарность.

Он внимательно следил за лыжницами.

– У нее есть шансы обойти по меньшей мере трех из первых семи спортсменок, – сказал он и на удивление самому себе всерьез разволновался.

Девятая девушка выступила очень хорошо, она радостно улыбнулась, когда судья-информатор объявил ее результат. Затем зрители закричали, подбадривая появившуюся на трассе Риту; ее еще не было видно с того места, где стояли Майкл и Хеггенер.

Но скоро она попала в их поле зрения. Рита шла отлично, на промежуточном финише, понял Майкл, она показала превосходное время. Рита лавировала изящно и уверенно, от ее длинных стройных ног, всей худощавой фигуры исходило поразительное ощущение силы. Майкл поймал себя на том, что тихо дает ей советы. Вдруг у предпоследних ворот она зацепила лыжей древко, сбила его и упала, подняв столб снега; одна лыжа отлетела к ногам стоявших сбоку от трассы зрителей. Рита махнула рукой бросившимся ей на помощь людям, показывая, что все в порядке, взяла укатившуюся лыжу и на той, что осталась на ноге, подкатила к месту, где стояли Майкл и Хеггенер. Майкл увидел, что девушка плачет.

– Ну, полно тебе. – Он обнял Риту, чтобы она могла скрыть слезы, прижавшись к его плечу. – С кем не случается.

– Какая я неуклюжая. – Рита всхлипнула. – Элиот прав. Он сказал, я буду выглядеть дурой.

– Это твое первое соревнование. И ты вовсе не выглядела дурой.

– Да, первое и последнее, – заявила девушка. Она отстранилась от Майкла, вытерла слезы и мужественно попыталась улыбнуться Хеггенеру.

– Извините, мистер Хеггенер, я опозорила ваш медальон.

– Ты шла очень хорошо, пока… – начал Хеггенер.

– Пока все не испортила, – сказала Рита. – Майкл, если вы увидите Антуана, передайте ему – я решила не петь сегодня вечером.

– Что за ерунда! – резко возразил Майкл.

– Если я выйду к пианино, все засмеются и будут ждать, когда я грохнусь на пол.

– Послушай, Рита, – серьезно произнес Майкл, – не можешь же ты в шестнадцать лет бросить все. Антуан уверен: ты споешь замечательно, – солгал он, – вот увидишь.

– Он правда это сказал? – недоверчиво спросила Рита.

– Честное слово. А он настоящий профессионал.

– Мистер Свенсон тоже говорил, что я не ударю в грязь лицом, – сказала Рита, – а ведь и он профессионал.

– В баре нет слаломных ворот, – заметил Майкл.

Рита рассмеялась:

– Возможно, вы правы. Не оставаться же мне на всю жизнь маленькой напуганной девчонкой. Моя мама говорит: «Представь себе, что ты поешь в церкви, и все будет нормально».

– Наверное, – предположил Хеггенер, – медальон теряет волшебную силу под открытым небом, Рита. Но в барах он чудодейственен.

– Проверим, – сказала Рита. – Не люблю разочаровывать людей, которые добры ко мне. Если я провалюсь сегодня вечером, я захочу умереть.

– Ты не провалишься и не захочешь умереть, – заверил ее Майкл. – Не говори так.

В этот момент у тех ворот, где упала Рита, бесславно закончила свое выступление девушка, стартовавшая пятнадцатой.

– О, – радостно воскликнула Рита, – я уже чувствую себя лучше!

– В тебе говорит настоящая спортсменка, – сказал Хеггенер.

Рита снова засмеялась и сказала:

– Правда, я просто ужасна?

– Майкл, я немного замерз. Вы не отвезете меня домой? – попросил Хеггенер.

– Конечно.

Майкл послал воздушный поцелуй Рите, которая отстегивала вторую лыжу, и пошел с Хеггенером к машине.

После ленча Майкл отправился в долину, где находилась школа дельтапланеризма. Ветер дул сильный, он лишь немного утих по сравнению с утром, но Майкл решил, что справится с ним. Там уже собрались двенадцать молодых людей, которые своими манерами и обликом напоминали Джерри Уильямса, хозяина школы. Все они приехали со своими дельтапланами. Майкл вылез из машины, увидел сотню зрителей и подошел к группе, стоявшей возле сарая.

– Привет, Майкл, – поздоровался Джерри. – Я уж боялся, вы тоже не придете.

– А почему – тоже?

– Двадцать человек отказались от участия. Слишком ветрено, они сказали. И эти ребята девятью голосами против трех приняли решение отменить полеты. Похоже, все срывается, – с горечью пожаловался Уильямc. – Теперь мне потребуется целый сезон, чтобы вернуть долги. Вы-то как настроены? Майкл посмотрел на небо:

– Я парил и в худших условиях. Если эта троица готова рискнуть, я полечу первым.

– Вы настоящий друг, – благодарно сказал Уильямc и отошел переговорить с остальными. Майкл начал надевать ботинки для прыжков с парашютом.

– Порядок, – заявил Уильямc, вернувшись. – Трое согласны. Я дам вам моего змея, он работает как часы.

Они погрузили мешок с разобранным дельтапланом в пикап и в сопровождении двух машин с закрепленными у них на крышах подобными аппаратами поехали по крутой ухабистой дороге к стартовой площадке. На горе свистел ветер, он часто менял свое направление, мужчины нервничали, и один из них громко сказал: