Разлепив глаза, я тут же их зажмурил, не в силах смотреть на слишком яркое освещение в комнате.

Несмотря на сравнение с пробуждением, самочувствие было дерьмовее некуда, и поддавшись слабости, я погружался в сон. С улыбкой. Ведь я определенно обнулил Сосуд и прорвался на вторую ступень.

…

Так уж, видимо, судьба раскинула карты, и стук в дверь будит меня слишком часто, чтобы не замечать этой закономерности.

В этот раз мне снова снилась семья, но это был не счастливый сон, хоть и начинался очень приятно.

Я был уже взрослым, но все остальные считали это нормой и фразы были сформулированы как обращение к ребенку.

Мы приехали в гости к бабушке Элизабет, и дедушка Байрон был еще жив. На столе стояла индейка и другие яства. Элизабет неустанно нахваливала идею матери наготовить блюда разных народов и вместе с этим забавно ругалась, когда та обращалась к ней не по имени. Они пили белое вино и слушали Синатру. Отец с дедом Байроном смотрели футбол, а я приглядывал за Лизи с Кернисом, которые были совсем детьми и бегали вокруг стола.

Все было радужно, и ощущая себя сравнительно осознанно, я не хотел просыпаться. Ровно до того момента, как Кернис увеличился в размерах до подростка и стал заманивать маленькую сестру в комнату. Я кричал, надрывая связки, но губы лишь безмолвно раскрывались. Никто не обращал на это внимание, а мое тело не хотело двигаться.

Вяло поднявшись, я подошел к двери с мыслью послать подальше, кого бы там ни прислал мне мир.

– Что надо, – резко буркнул я, выглянув через щель.

Паренек вздрогнул и, быстро заморгав, ответил:

– Ох, господин, вы наконец отозвались.

– Отозвался, но хотел бы не отзываться, – сказал я какую-то чушь и хотел уже захлопнуть дверь, но тут наконец проснулся мозг.

Я дернулся и спросил, сколько был вне зоны доступа.

– Эм, двое суток, господин, – вежливо ответил парень в костюме дворецкого и фартуке. – Мы со всей ответственностью оберегаем личное пространство наших посетителей, но оплаченные вами двое суток закончились и…

– И вы пришли за деньгами. Секунду, – буркнул я и, захлопнув дверь, отсчитал нужную сумму. – Держите, здесь еще на пару дней. И пожалуйста, принесите мне еды. Быстро и много. Не жирной.

Белолицый брюнет поклонился и поспешил выполнять заказ.

Я снова упал на кровать и, несмотря на все еще испытываемую слабость в теле, мгновенно создал сгусток огня.

Как и прежде, шарик появился со слабеньким "пахп" и по моему желанию замер прямо передо мной. Я хотел вглядеться в структуру и приметить какие-нибудь изменения, ведь мой Сосуд эволюционировал, а значит, мана тоже изменилась. Но прежде чем что-то увидеть, я почувствовал. Призвав структуру, я осознал, что она стала гуще и плотнее.

А еще уменьшилось количество затрачиваемых на структуру фер. Мозг машинально выдал цифру равную четырем.

Отозвав умение, я вгляделся в Сосуд и понял, что дымка, наполняющая его, стала темнее. Без моего сознательного влияния. Мозг сам выдал мне эту картинку.

Но вместе с радостью прорыва меня настигли и плохие новости.

– Вот дерьмо, – выругался я, поняв, что смотрю не на полный маны Сосуд, а на ту же картину, что предстала передо мной впервые, когда я вообразил емкость с маной.

Сосуд снова был не полным, и я удостоверился в этом, вытянув всю ману, движение которой перервалось, достигнув уровня голени.

Парень принес еду, и пока мой желудок радовался, как оказалось, обеду, я прогонял ману по телу и издевался над потоками как мог, пытаясь понять, не изменилось ли что-нибудь в контроле над ней. Если не изменилось, значит проблема с повышением ступени – не проблема, а если изменилось – нужно было думать, как двигаться дальше.

Все оказалось, как обычно бывает, двояко. С одной стороны, я делал с уже темно-синей дымкой все, что делал до этого, но давалось это не так легко, как раньше.

Нити вытягивались как обычно, и я закручивал их в разные фигуры, но приходилось постоянно концентрироваться на процессе, а не формировать за секунду времени. Это раздражало. Напоминало обращение с ноутбуком для серфинга в сети после игровой машины.

Но больше меня напрягало не это, а наличие всего десяти фер. С таким успехом я мог создать только два сгустка огня и уйти в тираж. Немного мощнее, но всего два.

Закончив с едой, я потянулся нитями к Сосуду и проделал то же самое, что и два дня назад. Наблюдая, как нехотя поднимается уровень, я облегченно выдохнул и остановился только когда уперся в тот же блок на уровне груди, что и в прошлый раз.

– Ну, что ж, – расслабившись, сказал я себе, – по крайней мере, Том, то есть, Каин, у тебя сейчас даже больше маны, чем было бы с полным Белым Сосудом.

Интересно, у всех ли одинаковая емкость Сосуда, или здесь как с телом – кто-то больше, кто-то меньше?

Прописавшийся в подсознании, вместе со структурой огня, счетчик подсказывал мне, что сейчас я смог бы сотворить около четырнадцати сгустков огня, а значит, в наличии плюс-минус семьдесят фер.

Что ж, неплохо.

На время отбросив попытки поднять уровень маны еще выше, я походил по комнате и нашел небольшой кусочек тряпки.

Сосредоточившись, сжал ее в кулаке и, выпустив ману, сбросил на пол уже лишь пепел. Довольная улыбка посетила мои губы, и тихо посмеиваясь как психбольной, я превратил в пепел каждый кусочек бесхозного мусора в своем номере. Коего, на удивление, было не так много.

В эти минуты меня не тревожила Гильдия и вопрос о том, почему моя мана вместо ослабления поддерживала костер, когда все остальные предметы, которые я ею обдавал, проявляли признаки ослабления.

Я просто наслаждался возможностью владеть разной магией.

Но к сожалению, все было не так радужно, как хотелось, ведь мана закончилась слишком быстро. По ощущениям намного быстрее, чем если бы я кастовал свой огонек.

Видимо, наряду с отсутствием прямых атакующих умений, быстрый расход маны на разрушение входит в список слабостей моего типа магии. Или вопрос в другом?

Спустя пару часов, когда я выжал сосуд досуха несколько раз подряд, я попотел над мышцами и спустился узнать, где помыться.

Женщина за стойкой, которая оказалась хозяйкой этой гостиницы, удивленно выслушав меня, позвала знакомого уже парня. Служащий отвел меня на мой же этаж и вежливо ткнул носом в дверь с какими-то каракулями в конце моего же коридора.

– Я принесу вам чистое полотенце и оставлю на вешалке