И теперь он, конечно, рассчитывал на глобализацию еврейской депортации32 и всей штуковины, которую вокруг затевал. Что так он приобретает прочную, систематизированную национальную опору, которую строил от кампании к кампании.

Говорят, что у Сталина, мол, параноидальные планы. Но разве менее параноидальны были его отмены планов? Когда он, казалось бы, немотивированно прекращал одну кампанию и, сделав паузу, обдумывал другую.

…Сталин умер, недописав черновик указа. Осталась первая строчка, что «в целях предотвращения акций, вызванных справедливым гневом народа.» Маленков33 в марте 1953-го, найдя, все уничтожил.

Это пересказы пересудов.

Да, но что происходило при подписании «письма евреев»34, я знаю. Ерусалимский35 там был, он подписал письмо, мне все рассказывал, включая замечательные детали.

Сталин, надо сказать, умел и любил редактировать тексты. Когда на последнем XIX съезде36 отчетный доклад впервые делал Маленков, Шепилов37 написал ему доклад в связи с «Экономическими проблемами социализма в СССР»38. Сталина брошюру знаешь?

По ней нас уже не учили.

Соответствие производительных сил и производственных отношений есть закон, мол, открытый товарищем Сталиным. Сталин, которому доклад показали перед съездом, сидел на съезде и ничего не сказал, но после съезда звонит Шепилову: «Товарищ Шепилов, в докладе, который вы написали для товарища Маленкова, вкралась ошибка – закон, открытый Карлом Марксом, вы приписали товарищу Сталину. Товарищ Шепилов, ошибки надо публично исправлять!» – «Но как же, товарищ Сталин.» – «Выпустите новый тираж доклада с исправлением».

Так же, когда евреев собрали подписывать письмо о том, что большинство еврейского населения – националисты, академик Трахтенберг39 говорит: «Я все же экономист. Кто подсчитал, сколько евреев заражены духом мелкобуржуазного национализма? Почему “большинство”, разве есть статистика?» Его поддержал генерал из евреев, может быть, Крейзер40 и, кажется, Маргарита Алигер41. Но организаторы все пропустили мимо ушей. А когда подписали, тут Сталин и говорит: «Почему здесь нет осуждения антисемитизма? Надо дополнить!» Невероятное он все-таки порождение. Есть сатанинское начало в людях.

У Ерусалимского было типичное еврейское лицо, на что ему кто-то в метро указал. Атмосферка. Мы с ним тогда очень были близки. Рассказывая мне все это, он спокойно заметил: «Знаете, еще один такой случай, и я покончу с собой». Молотов42 тоже, когда прочел в газетах сообщение о «деле врачей»43, говорит: «Я понял, что пришел мой конец! Потому что главными будут не врачи, а поощрители и вдохновители». По всем правилам сталинской игры.

Вот, между прочим, движущий момент российского социума власти – он не признает никакого предела, пусть нарушаемого. И к этому его приучали те, у кого у самих предел был! Они в это втягивались! Как ты говорил про осаду Сараева, воронка, куда все втягиваются. И втянуть можно всех на земле.

Специфический ключ современности – фигура полевого командира. Как еще было можно одним выстрелом кремлевского снайпера раскрутить ситуацию, которая кончилась танковым разгромом Верховного Совета? Вот так только и было можно! А там иди разбирайся, чей это снайпер, откуда у него снайперская винтовка и кто его заблаговременно посадил на чердак. Можешь десятилетиями сопоставлять видеосъемки, как в версиях убийства Кеннеди.

Да никто ничего расследовать не станет. Мы ленивы и нелюбопытны, наш друг Александр Сергеевич сказал. Московский журналист – ленивая скотина с кредиткой от Гусинского в портмоне.

Откуда взялся снайпер со снайперской винтовкой? Как он знал, в какой момент надо выстрелить? И куда все снайперы потом подевались, раз ни одного не поймали? Предположить, что Хасбулатов с этим усатым дураком рассадили снайперов по Москве, смеху подобно. Как бы они смогли это, если бы даже хотели? Или доброхоты-снайперы сами достали винтовки и полезли на чердаки стрелять по москвичам? Тут и обсуждать нечего. Эти убийства были заказаны из Кремля, самоочевидное дело.

Монолог о фашизме. Ревизия отношения к фашизму. Раз возникнув, фашизм не может быть устранен. Человек взращен убийством. Устраняя фашизм, перешли на язык убийств. Избавиться от синонимичности убийству, а не от фашизма ♦ Код «построение демократии» – ход к Endlösung. Фашизм антропологичен. Результатом убийства является сам человек. В России есть фашисты, но нет фашизма. Холодная война – мягкий Endlösung, soft-версия фашизма. «Где Победа?» Фашизм внутри каждого из нас. Фашизм сделал невозможной дозировку гибели, которой история двигалась. Третьего тысячелетия не будет. Глобальная, управляемая Америкой демократия.

Михаил Гефтер: В годы войны я имел право рассматривать фашизм как нечто внешнее по отношению к человечеству. Фашизм – это враг. Враг страшной силы. С тех пор многое вызнано и уточнено, но самое существенное в том, что фашизм – это не нечто внешнее. Как бы фашизм ни возник, он не может быть устранен ни одним из обычных способов – военных, судебных или политических. В диапазоне от танковых сражений до нюрнбергского вердикта. Нет, фашизм сопоставлен внутренней проблеме человека, утвержденной от рождения Homo sapiens. Эта внутренняя проблема человека в нем оживает и разрастается.

Нацизм как система краткосрочен, если поглядеть на «тысячелетний рейх». Но суть проблемы не в Гитлере. Она в том, что, когда появляется и входит в нашу жизнь это явление, которое мы хотим устранить, все слова непостижимым образом прямо или незримо становятся синонимами убийства. И мы увязаем все глубже в страшной западне.

В фашизме есть нечто опережающее разум. Человек в той же степени взращен убийством, как он взращен пробудившимся разумом. Взращен убийством, взращен абсурдом и кое-чем еще. Дело теперь уже не только в том, чтобы человек освободился или стал новым человеком – мы на «новом» шибко обожглись. Задача в том, чтобы освободиться от наваждения этой синонимичности убийству. От воли соподчинить слова, а тем самым и свое существование нескольким кодовым фразам, которые опять нас тянут к убийствам.

Глеб Павловский: Дай мне пример кодового слова.

Кодовым словом может стать любое, например построение демократии. Я слышал, как Клинтон сказал Колю: наши нации должны, мол, возглавить великий крестовый поход за демократию. Когда я такое слышу, я возвращаюсь к мыслям о Холокосте. Везде, где пахнет Endlösung, «окончательным решением» любого, хотя бы и нееврейского вопроса выглядывает фашизоид.

Между прочим, на этом держался самообман левых 30-х годов. С какого-то момента пора дать отчет в антропологичности фашизма. Фашизм антропологически возник в определенных обстоятельствах и в определенном регионе, а потом распространился повсюду.

Вот такая вещь, как убийство. Отнесись к убийству серьезно. Не только потому, что в результате убийства появляется труп. А потому что результатом убийства является сам человек! То, чем человек себя подымал и, подымая себя, в себе превозмогал.