Я легонько поцеловал ее в висок. Грейс покусывала нижнюю губу, уйдя в свои мысли. Мне сейчас хотелось лишь одного: завалиться спать, обнимая Грейс. В это время из ванной вышла Люти. Увидев Грейс у меня на коленях, она покраснела и быстро отвела глаза. Я нехотя позволил Грейс слезть и отправиться к комоду за одеялом для Люти.

– Ты будешь спать на кушетке. Не очень удобно, но это лучше, чем на полу.

Люти кивнула и послушно улеглась на кушетку. Грейс накрыла ее одеялом. Они о чем-то пошептались. О чем – я не слышал. Мне вдруг вспомнился первый месяц пребывания Грейс в Блэкуинге. Целый месяц она стойко выдерживала необходимость спать на моей жуткой кушетке. Боже, как давно это было.

Грейс задувала свечи.

– Спасибо, Грейс, – тихо сказала Люти. – И… тебе, Хейден, спасибо.

Кажется, она впервые заговорила со мной. Удивительно.

– Пожалуйста, Люти.

Я не знал, за что именно она меня благодарит, но благодарность принял.

Грейс потушила последнюю свечу и прошла к комоду, чтобы переодеться для сна. Я слышал шаги ее босых ног, потом почувствовал жаркое прикосновение к плечу. Она вползла на кровать.

Грейс легла лицом ко мне, забросила ногу на мое бедро и накрыла нас одеялом, соорудив подобие кокона. Я обнял ее за талию. Пусть мы и оставили Люти ночевать, я все равно буду обнимать Грейс так, как мне нравится.

Не знаю, заснула ли Люти. Со стороны кушетки не доносилось никаких звуков. Мы тоже молчали. Мне хотелось разузнать подробности вылазки в Грейстоун. Хотелось наметить примерный план дальнейших действий. И конечно, хотелось поговорить с Грейс без лишних ушей.

– Жаль, что мы не одни, – прошептал я минут через тридцать.

Не знаю, спала ли Люти или делала вид, что спит, но этих слов ей с кушетки было не услышать.

– И мне жаль, – призналась Грейс.

Мое сердце дрогнуло. Я крепче прижал Грейс к себе. Ее тепло успокаивало.

Так мы и лежали: молчаливые, сонливые, но неспособные уснуть. Несколько раз Грейс вздыхала, открывала рот, явно собираясь что-то сказать, но тут же снова закрывала. Что-то мешало ей погрузиться в сон. Я очень хотел знать причину, но тоже молчал. Разговоры придется отложить, пока мы не останемся наедине. И угораздило же нас приютить эту Люти! Грейс требовалось выговориться, а она не могла.

– Мы обязательно поговорим завтра, – шепотом пообещал я.

– Конечно.

– Постарайся уснуть. Тебе нужно поспать.

Грейс улеглась поудобнее и впервые за все время, что мы лежали, по-настоящему расслабилась.

– Я люблю тебя, – сонно пробормотала она, поцеловав меня в шею.

Меня обдало теплой волной нежности.

– И я люблю тебя, Медведица.

Как приятно лежать в обволакивающем блаженном тепле Грейс. На этой мысли меня сморил сон.

ГРЕЙС

Что-то давило на меня со всех сторон, затрудняя дыхание. Окруженная темнотой, я отчаянно моргала, пытаясь что-то увидеть сквозь плотную темноту. Было холодно, очень холодно. Холод пробирал меня до костей, взвинчивая нервы и заставляя дрожать. В воздухе ощущалась странная влага, а на языке – знакомый отвратительный металлический привкус.

Кровь.

Меня пронизывал страх. Я вспомнила, что когда-то уже была в подобном месте. Подняв ногу, я увидела знакомую красно-черную грязь, пропитанную кровью. Я повернулась налево. Свет был совсем тусклым, но я разглядела медленно движущуюся поверхность. Она двигалась не сама собой – что-то шевелилось под нею. Сердце заколотилось. Я озиралась по сторонам, отчаянно ища выход. Я уже знала, чтó меня ждет, но было слишком поздно.

– Воры.

Я зажмурилась и плотно зажала уши, пытаясь преградить доступ жуткой реальности. Липкая жижа цеплялась за ноги. Я пыталась отойти подальше от этого шепота и от гниющих позеленевших рук, пугавших меня еще сильнее. Они высовывались из липкой жижи, заставляя меня спотыкаться. Я пыталась бежать, но тело противилось. Казалось, каждый сделанный шаг переносил меня не вперед, а назад.

– Воры.

Меня схватили за шею, потащили назад. Я ударилась о чье-то холодное одеревенелое тело и завопила от страха. Мои руки оказались придавленными к бокам. И сколько бы я ни дергалась, вырваться из невероятно сильных рук моего противника не могла. Шумное глубокое дыхание за спиной подсказывало: пленивший управлялся со мной легко, как с куклой.

– Ты обворовала нас, – прошипел он низким, трескучим нечеловеческим голосом.

– Нет…

Мне зажали рот. Рука была такой же жесткой и холодной, как и все тело моего противника. Я могла биться сколько угодно, но он держал меня крепко. Наконец я собралась с духом и обернулась через плечо. Едва взглянув на пленителя, поняла: лучше бы я этого не делала.

Глаза пленителя были настолько черными, что радужные оболочки сливались со зрачками. Их со всех сторон обрамляла густая корка, из-под которой сочилась кровь. В оскаленной пасти чернели острые обломки сгнивших зубов. Запах, исходивший оттуда, был запахом смерти. Это зловоние вторгалось мне в мозг, обволакивало, подавляло все ощущения. Никогда еще я не чувствовала себя такой испуганной и беспомощной. Вот и настал мой конец. Я зажмурилась, чтобы не видеть жуткое существо, от рук которого я сейчас погибну.

– Грейс.

Не открывая глаз, я замотала головой. Не могла я смотреть на ужас, ожидавший меня. Руки мне сжимали так, что было не шевельнуться.

– Грейс!

Я снова содрогнулась всем телом. Что-то коснулось моего лица. Почувствовав, что руки свободны, я собрала остатки сил и уперлась в тело, прижатое к моему. Еще раз содрогнулась.

– Грейс.

Снова услышав свое имя, я резко открыла глаза и судорожно втянула воздух. Окружающий мир изменился. Исчезло зловоние смерти, исчезли запахи крови и разложения. Их сменил знакомый запах Хейдена. Я увидела, как он склонился надо мной и убирал волосы, налипшие на мое обильно вспотевшее лицо.

– Хейден, – прошептала я.

Меня трясло.

– Это всего-навсего я.

Как и в прошлый раз, он вытащил меня из кошмара. Вид у него был опечаленный.

– С тобой все хорошо.

Я кивнула. Сбившееся дыхание мешало мне говорить. Хейден продолжал отводить липкие прядки с лица. Эти нежные прикосновения успокоили меня.

– Тот же кошмар? – хрипло спросил он.

– Почти. Теперь меня захватил в плен человек… Весь покрытый кровью.

– Это уже позади. – Казалось, Хейден удручен моим кошмаром больше, чем я. – Жаль, невозможно уберечь тебя от таких снов.

– Ты меня разбудил. Это главное. Проникнуть в мой кошмар ты бы не смог.

Во сне я не управляла разумом. Он блуждал, где хотел. Попробуй предсказать, когда тебя накроет очередной кошмар. Наяву я могла быть сильной и решительной, но во сне на поверхность вылезали мои слабости – как и у всех людей, они у меня тоже были, и я ненавидела их.