Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джини почувствовала, как к щекам прилила кровь. Если бы не темнота вокруг, то капитан стал бы свидетелем ее стыдливого румянца. Чертов «специалист в любовных делах» отчитал ее словно школьницу. Да, может, Джини и перегнула палку, но учитывая всю ситуацию на Банадае, никто не стал бы ее винить, а тем более отчитываться за скачущие эмоции.
— Намекаешь на то, что я бессердечная идеалистка? — она глубоко вздохнула. — Я… я переволновалась, — запинаясь, проговорила она тихо, досадуя на саму себя, — а ты еще по-дурацки формулируешь предложения, которые воспринимаются совсем не так, как ты их, возможно, задумал. Впрочем, все можно списать на сотрясение, — как бы между прочим пробормотала она себе под нос, а потом украдкой взглянула на Мэла, лицо которого сейчас было подсвечено экраном коммуникатора. — Думаю, меня пугает неизвестность, поэтому я много болтаю.
Вблизи в ветках вдруг что-то зашевелилось, и Джини сама не поняла, как мигом оказалась на коленях Мэла, вцепившись пальцами в его плечи и с опаской оглядываясь по сторонам. На их ветку прыгнуло небольшое мохнатое создание и тут же скрылось за листьями, убегая прочь. Глаза Вирджинии удивленно расширились. Что это за форма жизни? И откуда она тут взялась?
Джини перевела взгляд на капитана и ослабила на нем свою хватку.
— Прости, — она пригладила помятую ткань.
— Да ладно, что там, — пожал плечом капитан, вздыхая и отключая подсветку коммуникатора, переведя тот в режим ожидания.
Он ожидал, что Джини тут же слезет с него, так как прыгнула явно в испуге, но она продолжала тихо сидеть, похоже, удобно устроившись. Впрочем, его это тоже устраивало. Более чем. Едва слышно выдохнув, Малкольм попытался мысленно призвать себя к самообладанию. Попытался. Кончилось все тем, что его ладонь медленно проскользила вдоль поясницы девушки и легла на талию, как бы слегка приобняв и прижав к его телу. Вирджиния немного поерзала, устраиваясь еще лучше, и вторила усталому вздоху капитана.
Ночью этот бесконечный тропический лес потихоньку оживал. Видимо, звери вылезали из своих домиков и нор, понимая, что ночью опасные твари в виде Коллекционеров спят, и им нет никакой опасности показываться снаружи. Кто-то на соседнем дереве попискивал, будто семья мышей, делившая кусок еды. В похолодевшем небе что-то стрекотало, а где-то там внизу под их ногами, на земле ночные животные тревожили растительность, быстро передвигаясь. Банадае жил в своем до сих пор душном климате. Продолжительность дня и ночи, в силу маленьких размеров планетки была небольшой, поэтому, скорее всего у них есть только несколько часов до восхода местного солнца.
Они сидели и слушали звуки джунглей, завороженные такой чужой красотой ночи, а вверху мириады звезд и планет приветственно светили двум потерявшимся на далекой планете людям. Москиты с наступлением темноты перестали жужжать над ухом, что было странно для насекомых, но удачно для них.
Малкольм поймал себя на том, что начал клевать носом. Джини, судя по всему, тоже боролась со сном, но они оба проигрывали. Пережитое наваливалось на них титанической усталостью, а голодные желудки, казалось, начали тихо переговариваться, сетуя на хозяев.
— Джини.
— М? — тихо раздалось куда-то ему в грудь.
— Давай спать, — зевнул капитан. — Прислонимся к стволу, чтобы не упасть, а я тебя подержу, — он вновь зевнул, не в силах удержаться.
Джини подняла голову от его груди, куда уткнулась минутами раньше, пытаясь справиться со сном. Мужчина сонно моргнул, оборачивая лицо к ученой. Наверное, у них точно помутился рассудок, потому что они замерли так, смотря в глаза друг другу. Не было понятно, кто в этот раз подался вперед первым. Наверное, оба. Дыхания смешались, и губы остановились буквально в миллиметре друг от друга.
— Давай договоримся, — прошептал Мэл, обдавая губы Вирджинии теплом, — ты больше не болтаешь всякую чушь.
Джини почувствовала, как уголки рта поднималися в улыбке. Да, она определенно сошла с ума, раз позволила Мэлу вытворять такое и до сих пор его за это не отчитала. О, что только творила с ней его горячая рука на ее талии?
— Ничего не могу обещать, — отозвалась она шепотом.
Мэл хмыкнул, а в следующий миг их губы встретились в простом, ничего не требующем поцелуе. Капитан пробормотал какую-то нелепость и почувствовал на губах улыбку Джини.
А после Вирджиния уснула в кольце его рук, прислонившись спиной к широкой груди и, о все боги Вселенной, ощущая на шее легкие поцелуи Малкольма.
Полностью вымотавшись, не чувствуя ни капли сил в телах, они спали на потерянной для всех далекой планете.
[1] Филематология — наука о поцелуях.
[2] Окситоцин — нейропептид и пептидный гормон паравентрикулярного ядра гипоталамуса, окситоцин стимулирует выработку эндорфинов.
Глава 30
Перед самым восходом солнца утро Банадае оросило влагой все живое на поверхности. Вся скопившаяся в ночном небе душная влажность прилипала к стволам, мелким растениям, собиралась увесистой жидкостью в крупных листьях, липла к коже и одежде. Малкольм резко открыл глаза, ощущая щекочущие капли, скатывающиеся по его шее и впитывавшиеся в одежду. Ближайшая звезда уже нагревала листву над их головами, заставляя воздух вновь сгуститься. Дышать опять стало тяжело, отчего сердце начало гулко колотиться в груди. Он несколько раз моргнул, пытаясь привести прыгающую картинку перед глазами в нечто осмысленное и понять, что за странное чувство его разбудило.
Будто Мэл пропускал нечто важное.
Капитан посмотрел на ученую в своих руках. Джини умиротворенно спала, откинувшись головой на его плечо, медленно дыша сквозь приоткрытый рот. Влага крупными каплями покрыла ее высокотехнологичный костюм, о котором простые люди, бороздящие космос могли только мечтать. Даже дурак бы понял, что эта штука водонепроницаемая. Пока Мэл позволял себе несколько мгновений безнаказанно разглядывать тело ученой, та всхлипнула во сне и причмокнула губами, тут же начав сонно шевелиться. Малкольм не смог сдержать улыбки.
Все-таки она была обычным человеком подобно Мэлу.
Коммуникатор на его руке вдруг активировался и замигал. Кэмпбелл коснулся его и заметил двадцать четыре сообщения, подписанные как анонимные. Ткнув
