— Ка-ко-е?

— Приручал нас. Я знаю цену жизни. Хоть мне и знакома жажда смерти, все же разумом я понимаю истинные ценности и способен усмирить в себе демона. Есть люди, которых я люблю, которые дороги мне, были те, кого я потерял. Это больно, Домов. Невыносимо больно…

Он выдохнул.

— Мне и представить было страшно, как выглядел бы мир, в котором такие, как мы свободны. И вольны убивать себе во сласть. Каждого… любого… чьего-то сына, чью-то дочь… Без разбора, повинуясь лишь сиюминутному желанию.

— То есть лучше, когда мы делаем это с «нужными» людьми? Что за бред?

— Знаю, звучит не слишком оправдывающе, но это порядок. Пусть неправильный, но порядок.

— Отвратительный порядок. Циничный, прогнивший. По мне хаос лучше. Естественней.

— Да… ты таким всегда был. Вот отчего я никогда не мог тебя понять. Хотя… я, наверное, просто слишком труслив, чтобы жить, как ты. И не бояться будущего. Поэтому я был готов идти за кем-то, кто укажет дорогу, даже если она и ведет в никуда… ты же всегда выбирал ту, что хотел сам, тоже даже если она ведет в никуда… в этом все дело…

— Да. Моя реальность это то, что я выбираю сам. Какая бы ужасающая она ни была.

Дмитрий опустил голову. Она тяжелела с каждой секундой. Словно кто-то сверху лил на нее свинец.

— Ну а Григорьев? Если Майкл поставил себе задачу уберечь мир от нас, на кой ему было выгодно создание еще таких же?

— Что? Ты болван, Домов, я говорил же…

Дмитрий совершенно осел. Похоже, ему было очень тяжело держать свое тело.

— Все не так, что за глупости?! Никто никогда не создавал нам подобных… Не пытался даже. Во-первых, это нереально, а во-вторых — зачем?

— Это я и хотел узнать.

— В институте изучали наши силы, воздействие на окружающих. Они искали антидот, что-то, что могли бы противопоставить способностям детей. А еще пытались излечить нас. Что, впрочем, тоже не получалось…

— То есть Григорьев не собирался нас клонировать, не наделял людей необычными способностями? Он, наоборот, пытался сделать обычными нас?

— Да.

— Но Соколовы и близнецы…

— Они рассказали тебе эту чушь, да?

— Да.

— Все это бред. Близнецы просто хотели вырваться на свободу. Хотели избавиться от власти Майкла. Ведь тот упрятал их подальше, зная, что они не на его стороне.

— Я совершенно запутался…

— Это потому, что ты болван.

— Вероятно.

Они помолчали. Домов просто переваривал. Дмитрий постепенно отключался, хоть и старался держаться как можно дольше.

— Значит, они все выдумали.

— Да.

— Ну что ж, у них все равно ничего не вышло.

— Что?

— Ты ведь убил их?

— С чего ты это решил? — это были последние слова, которые Дмитрий произнес в вертикальном состоянии, так как после них его тело сползло на пол, словно представляло собой не что-то со скелетом, а единую желеобразную массу.

Антон прополз к нему, оставляя за собой прочерченные алые линии — разметку смерти, по которой она шагала за своими детьми.

— Ты не убил их? — спросил он, когда склонился над бледным лицом своего врага.

— Нет.

— Но когда я вернулся… — мысль, пронесшаяся в его сознании, заставила Антона выругаться. — Проклятье! Они хотели сбежать и… я действовал так, как они спланировали. Они знали, что так будет, ведь уже видели это… и Кири… да… ох!

— Но видения не всегда сбываются.

— Да, если не сделать все так, чтобы сбылись.

— Да? Твоя подружка тоже говорила что-то подобное…

— Подружка? Нина?

— Да…

— Что говорила?

— Что сделала все, чтобы будущее, о котором она мечтала, наступило. И для этого следовала за тобой, ибо ты нес его на своих руках.

— Что? — Домов замер. Нет, не может быть. А иначе… — Это ее слова?

— Цитата.

Мысли и воспоминания пронеслись в голове Домова с такой быстротой, что он даже не понял, как пришел к тому выводу, что заставил его резко встать.

— Где она?

— Там, в комнате.

— Жива?

— Да. Я же обещал.

Антон нахмурился.

— Эй… — Дмитрий поглядел на него. — И что будет теперь?

Антон пожал плечами.

— Хаос, — сказал он после.

— Значит… все было напрасно?

— Я не знаю.

Дмитрий снова откашлял кровь. Красная кайма губ неестественно контрастировала с бледной кожей и светлыми волосами.

— Возможно, ты прав… Возможно, не может быть порядка в таких вещах, как убийство.

— Я не знаю, — снова пожал плечами Антон.

— Ты уничтожил всех и не знаешь ради чего? — усмехнулся Дмитрий.

— Нет, тут я как раз в курсе.

— Для чего же? Чего ты так сильно хотел, Домов, что шел напролом, сминая под собой толпу мешающих тебе жизней?

— Покоя.

— И ради него стоило?

— Да. Только ради него и стоило…

Антон поглядел куда-то в сторону, туда, откуда на него смотрела лишь тень. И, кто знает, может в ней он действительно видел что-то еще кроме мрака.

— Домов, — обратился к нему Дмитрий, пытаясь сконцентрировать расплывчатый темный образ пред собою. — Сказать, где она?

— Что? — Тоша снова обратился к поверженному перед собой мужчине.

— Где Татьяна?

Антон на секунду задумался.

— Нет, не надо, — сказал он потом. — Она не меня ждет. Тебя.

Дмитрий натянул измученную улыбку.

— Тогда вряд ли дождется…

— Да… Прости.

— Мне не за что тебя прощать… Ты на одной стороне, я на другой, и ни ты, ни я не были намерены их менять. Ничего личного. Просто жизненные перипетии.

— Да… — Антон сделал шаг в сторону, но остановился. — Мы были друзьями? Раньше. Скажи мне.

— Я любил тебя, как брата…

Тоша кивнул, действительно чувствуя эту странную правду, что сквозила в словах умирающего у его ног мужчины…

…Свет просачивался в маленькую комнату рассеянным блестящим лучом, останавливаясь на ковре и слегка задевая стенной шкаф. В воздухе пахло старыми печатными изданиями и стоявшими в углу обтесанными недавно досками.

— Он опять не в себе! Бормочет что-то и выглядит как безумец! Мне страшно…