Раньше, когда Елизавета Дружинина читала о большой, настоящей и страстной любви, она думала: «Нет, я бы не смогла так сильно любить». И бывало в такие минуты немножко больно.

…И вот Лиза полюбила.

Начался мелкий низкорослый березняк, за которым раскинулись ровные просторы торфяного массива и маячила вдали вершина дальней лесистой горы. Здесь когда-то Говоров спросил ее: «Будете ли обо мне думать?»

Они не условились о встрече, но Лиза знала: в этот воскресный вечер он придет сюда. Заслышав шелест и хруст, заметив в лесу какую-то фигуру, устремилась вперед.

Навстречу ей из леса вышел Позвоночников с охотничьим ружьем за плечом.

Лиза растерялась, замедлила шаги. И в этот же момент заметила вдали Говорова. «Позвоночников видел его!.. Меня… сопоставит…»

Виктор Власьевич многозначительно и сладко улыбнулся:

— Здравствуйте, Елизавета Георгиевна!

— Здравствуйте! — сказала Лиза каким-то отчаянно небрежным тоном.

Позвоночников с той же улыбкой дерзко оглядел молодую женщину. Лизе стало мучительно стыдно. «Такими глазами могут посмотреть на меня и другие!» Ей захотелось повернуться и убежать.

Внутренне колеблясь она спросила:

— Охотились?

— Да-с, Елизавета Георгиевна, охотой увлекаюсь… — Он скосил глаза в сторону Говорова: — И, как видите, не я один. Охота — прекрасный вид спорта…

Он еще хотел что-то сказать, но вдруг Лиза в упор посмотрела на него, прошла мимо. Она знала — Позвоночников смотрит вслед, и все ускоряла и ускоряла шаги навстречу Говорову.

…Шли рядом, даже не взявшись за руки. Они были счастливы оттого, что идут вдвоем, что кругом — ни души.

В одном месте дорогу перерезал широкий ручей, слабо мерцающий в вечернем свете. Лиза остановилась, прислушалась к его наивному журчанию, сделала шаг к ручью… Говоров легко подхватил ее на руки.

— Я сам перенесу, — прошептал он, целуя ее губы, глаза, шею. — Родная моя.

Ручей остался позади, но Максим Андреевич все нес ее на руках.

— Отпусти же меня, наконец, — просила Лиза, стараясь освободиться из объятий. — Устал ведь? — Она провела ладонью по его загорелой жесткой щеке. Он покачал головой.

— Не устал. И никогда не устану. Всю жизнь пронесу вот так, у самого сердца, слышишь?

— Слышу.

Взобравшись на пригорок, он бережно опустил ее. Вдали, внизу, блестели огни поселка. А дальше за стеной леса, на других пригорках, тоже сияли огни.

Максим Андреевич бросил пиджак на траву.

— Садись, Лиза.

Она покорно села. Говоров примостился около нее, прямо на земле.

— Давай, Лиза, говорить прямо. Ты же знаешь, если мы будем вместе, а это должно быть… нам лучше уехать отсюда, хотя бы на время.

— Нет, Максим, я не смогу этого сделать… — Лиза взяла руку Говорова, прильнула к ней щекой. — Не сердись, милый, не могу!

Она с тоской посмотрела на Говорова и растерянно сказала:

— Знаю, без тебя жизнь мне не в радость… Но что делать сейчас?

Набежал ветер, принес запахи осенних листьев и смолистой хвои.

— Я без тебя, Лиза, не могу! Как ты не можешь понять?

— Ты самый сильный у меня, Максим, — она сжала ладонями его лицо, — самый лучший.

— Лиза, родная! Надо решать. Я двойной жизни не хочу! Неужели ты не чувствуешь, что вдвоем, рядом, мы могли бы жить по-настоящему счастливо, Лиза. А как бы мы трудились! Еще лучше, еще больше.

Лиза молчала.

Максим Андреевич зарылся лицом в складки Лизиного платья, прошептал:

— Лиза, решай!

— Я… решила, — произнесла после некоторого раздумья Лиза. И ей сделалось страшно…

2

Аркадий Топольский сидел у камина. Несмотря на то, что вечер был теплый, Аркадия знобило. Он побледнел, осунулся. Черные, близко поставленные глаза зло щурились на синеватые язычки пламени. «Нет, как она смела?.. Муж занят научной работой… а она?..» Дрова в камине разгорелись. Топольский подбросил еще несколько поленьев.

«Как смела лгать мне?..»

Аркадий взъерошил волнистые волосы. Пожалуй, сейчас не боязнь потерять Лизу мучила его. Подымался гнев, закипала ярость.

Он с ожесточением бросил в огонь полено.

«Опозорила меня, Аркадия Топольского! Какое ей дело до того, что я — завтрашний кандидат наук… Какое ей вообще дело до моего самолюбия! Ломает семью…»

Топольскому попались Лизины тетрадки — заготовки будущей статьи, он сгреб их, с злорадным наслаждением метнул в огонь.

Дверь открылась. На пороге стояла Лиза. Вся ее фигура выражала спокойную решимость. И это сначала огорошило Топольского, а в следующее мгновение привело в бешенство.

Он вскочил со стула, но тут же снова сел и принял вид грозного, но справедливого судьи.

— Итак! — прерывающимся голосом заговорил Топольский. — Где ты была сейчас?

Лиза почувствовала, что бледнеет.

— На своем участке…

— Знаю! — грубо оборвал Аркадий. Ему хотелось оскорбить, унизить жену, сделать ей больно. — Я спрашиваю: с кем была?

«Интересно, как она будет лгать!» — почти с наслаждением подумал он.

С пылающим лицом, вскинув голову, она ответила тихо, но резко.

— С Говоровым!

— И тебе не стыдно сознаться в этом?

— Нет! Я пришла, чтобы сказать…

Он вскочил с места, будто кто его подбросил:

— Дрянь…

— Ну, вот, с этого бы и начинал… без игры! — Лиза не скрывала насмешки. Она посмотрела в прищуренные, бешеные глаза мужа:

— Я люблю Говорова…

Лиза не докончила. Ее прервал надсадный крик Аркадия. Он колотил стулом по полу и выкрикивал грубые ругательства… потом отбросил стул в сторону, шагнул к Лизе, и пощечина загорелась на ее лице.

3

— Перерасход… — главный бухгалтер грустно взглянул на Говорова и тут же успокоил: — Прошлогодний.

— Какой перерасход? — не понял Говоров.

— На ремонт вашей квартирки… вот стоимость краски, материалов. Товарищ Говорова перекрашивала комнаты и допустила перерасход выше утвержденной сметы.

— Ну и что же?

— Я вас информирую.

Максим Андреевич, нахмурившись, сказал:

— Не информировать, а требовать надо. Какая сумма?

— Да… нет, Максим Андреевич, я хотел согласовать… включить куда-нибудь… ведь товарищ Мохов, ремонтируя свою квартиру, тоже допустил перерасход.

— Мне нет дела до товарища Мохова… Вычтите из моей зарплаты, — и, не просмотрев документы, Говоров протянул их бухгалтеру. Тот ушел.

«Ну, теперь я должен вызвать его, — подумал Говоров, имея в виду Топольского, на которого жаловался один из начальников участка. — Пожалуй, удобный случай поговорить с ним о Лизе, о нас… Откладывать нельзя».

Он попросил секретаршу:

— Позовите ко мне, пожалуйста, товарища Топольского.

Аркадий, не здороваясь, подошел к столу.

— Чем могу быть полезен?

И, не дожидаясь приглашения, сел в кресло, не спуская прищуренных глаз с Говорова.

Наступило неловкое молчание.

Испытывал ли Максим Андреевич чувство вины перед этим человеком? Да, безусловно, испытывал… И это помешало ему сразу начать откровенный, прямой разговор о личном.

— Аркадий Иванович, строительство столовой на втором участке срывается… по вашей вине. Кроме того, там жилой дом не окончен.

— Я строю стадион.

— Закончите