— Мне нужно на работу, — выглядит не очень радостным, и даже не смею обижаться, потому что сдвинутые брови подсказываю мне, что позвонили не из прихоти.

— Ты к вечеру вернешься? Я могу приготовить ужин. Или заказать, — мне не хочется терять возникшее чувство доверия, проснувшихся бабочек. И тут дело было даже не в том, что кровь бурлила, а в том, что его ласка, его нежность запали в душу, хочется еще-еще и побольше.

— Я постараюсь, — одаривает меня ободряющей улыбкой и идет в свою спальню, я бреду в свою. Не задерживаюсь в комнате, выскакиваю как раз вовремя, чтобы проводить Давида.

— У меня большие планы на вечер, — кокетничаю, поправляя ворот рубашки.



— У меня есть предположения, что это касается спора.

— А чтобы ты быстрее бежал домой, — привстаю на цыпочках и почти невинно

целую. — Знай, что тебя тут ждут жаркие объятия.

— Сделаю все возможное, — чмокает в нос, проведя рукой по волосам, уходит. Я подпрыгиваю на месте, напевая про себя любимый танцевальный мотивчик, иду на кухню. Беру планшет, который у нас тут вместо газеты, заказываю из ресторана ужин. Готовит мне не хочется и некогда, потому что нужно принять ванную, довести себя еще больше до полной гладкости во всех местах кроме головы. Достать черный кружевной комплект, который уже давно поджидает своего звездного часа. А я жду вечернего часа. Нетерпеливо жду. Очень жду, поглядываю на часы каждую минуту.

Пиликает телефон с сообщением. Скорей всего реклама. Но пиликает еще пару раз, явно хочет привлечь мое внимание. Борюсь с желанием позвонить Давиду, поинтересоваться, где его черти носят. Курьер вот уже полчаса назад привез еду, я тут сижу в дорогом нижнем белье, натянув на эту красоту красное платье с дерзким разрезом, чтобы видна была резинка от чулков.

«Пока ты ждешь своего мужа дома, его во всю развлекает другая на работе» — пропитанная ядом смс-ка. Был бы лист, брезгливо отшвырнула от себя. Стиснув зубы, открываю следующее сообщение. Фотография. Давид сидит в своем кресле за столом, смотрит вниз. Я не вижу кто перед ним, но поза девушки на четвертинках однозначно обо всем говорит.

Вздох-выдох. Часто моргаю, смотрю на потолок. Ничего… Переживем. Значит не врал, правду говорил. Да и Милана хоть и сучка, вряд ли бы посмела изменить в городе, где все друг друга знают. Это нужно быть просто самоубийцей, такой она не являлась.

Смотрю на красиво сервированный стол, во рту становится горько. Первый порыв снести все на хер, побить посуду, выкинуть еду в ведро. Вместо этого поднимаюсь со стула, иду в комнату за клатчем. Что я зря красоту наводила, нужно вывести себя в свет. Звонит мобильник. Давид.

— Да, — от сладости в своем голосе аж затошнило.

— Я буду через час дома.

— Хорошо.

— Все хорошо? — ууу, какой подозрительный, какой двуличный.

— Да. Очень жду тебя домой, — откровенно лгу, подходя к гардеробной, чтобы взять свое пальто.

— Пока.

— Пока, — беру связку ключей, выхожу на площадку, умудряясь превратиться в богиню Шиву. Одновременно одеваюсь и вызываю себе такси. Я без понятия, куда сейчас рвану. Без мыслей, как дальше жить. И жить ли… Хочется к человеку, который пожалеет, приголубит, напоит чаем и даст вкусняшек. Идеальный вариант — Дина, но именно сейчас ехать к ней не хочу. Когда приезжает машина, называю самый известный ресторан в городе. Буду потрошить карточку Давида до последней копейки. Буду пить, танцевать, веселиться до утра.



* * *

Сначала надо думать, потому действовать. Семь раз отмерь — один раз отрежь. Думай, думай, потом говори и делай. Не зря мама меня постоянно просила не спешить с выводами, не действовать под порывами эмоций. Не зря… Все же я начинаю думать потом.

Кручу полный бокал вина, желания пить нет. Напиться подавно. Беру свой мобильник и вновь рассматриваю фотографию. В порыве ревности мало кто будет пристально рассматривать фото, присланное явно для того, чтобы я поругалась с мужем. Кто-то знает о том, что я ревнива, импульсивна, могу натворить делов.

Давид улыбается, но улыбается скорей снисходительно. Когда ему делают минет, он закусывает губу, мне это доподлинно известно. Почему я на это не обратила внимания? Потому что психанула. Дальше. Поза девушки слишком напряженная, и так не стоят перед мужиком, когда делают ему приятно. Поспешила с выводами, но объяснения все же хочу получить. Скорей всего под столом Варя не просто так. Что она там делала? Ботинки ему натирала? Скрепки собирала?

— Скучаешь? — вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Секунду смотрю на садящего рядом парня, потом широко улыбаюсь.

— Алекс! Засранец! Когда ты приехал? — обнимаю друга за шею, он со смехом обнимает в ответ, на душе не так паршиво и не дерьмово.

— Вчера. Сегодня еле вырвался из заботливых объятий матери. А ты что делаешь тут, будучи замужней дамой? Где муж?

— Объелся груш.

— Оу, детка, какая ты грубая. Что-то случилось? Поругались? — вместо подробного ответа, протягиваю ему телефон с фотографией. Присвистывает. — Это то, о чем я подумал?

— Не знаю, — вздыхаю. — Ты же в курсе, что думаю уже после.

— Ты подала на развод?

— Я на дурную похожа?

— Честно? — изгибает насмешливо бровь, я насуплено кошусь на него. — Да. Неужели ты подумала?

— Я не думала, я поддалась эмоциям.

— Как это тебя муж терпит? Удивительный человек, с безграничным терпением. Я бы тебя послал через неделю после совместной жизни.

— Ты бы меня послал? Ну-ну, — смеюсь, отпиваю глоток. — На самом деле я тоже удивляюсь выдержке Давида.

— Так что держись за него, не каждый сможет выдержать твои порывы, кроме меня.

— Мне кажется ему до меня по фигу, — печально вздыхаю, обводя пальцем края бокала.

— Послушай, Ален, — кладет руку мне на коленку, нагибается ко мне. — Ты ахрененная девушка! Любая особь, имеющая член в штанах в правильном направлении, все отдаст за шанс быть с тобой.

— Еще пару слов и я растаю, — насмешливо смотрю на Алекса.

— Еще пара слов и движений руки вверх, останешься без зубов, — ой, я даже не хочу встречаться глазами обладателя этого грозного голоса с холодными нотками. Шумно втягиваю носом воздух, залпом выпиваю вино. Для храбрости. Медленно поворачиваюсь, цепляя на губу порочную улыбку. Алекс не убирает руку, тоже смотрит через плечо.

- Как ты быстро, дорогой.

— Если ты закончила цедить свое вино, поехали домой, — хватает меня за руку чуть выше локтя, сдергивает со стула. Давид злится, глаза его мечут молнии, на Алекса смотрит таким убийственным взглядом, что друг благоразумно помалкивает.