взгляд – потерянный, утрата

миссионер – ангел мщения

"большое колесо" всегда поворачивается —

никто не уходит от возмездия

то, что уходит, вернется

алкоголь

развод – жена? почему?

отчужденность/одержимость

мать

дела

система правосудия – "вздор"

разносчики чумы

вина?

Гарри = Иеронимус

сова = зло

зло = Ганн

гибель зла = высвобождение стресс-факторов

картины – демоны – дьяволы – зло

тьма и свет – край

наказание

мать – справедливость – Ганн

рука Божья – полиция – Босх

наказание = деяние Божье

Тьма чернее ночи – Босх

Босх не знал, как понимать эти заметки. Его взгляд привлекла последняя строчка, и он перечитал ее, не очень понимая, что хотел Маккалеб сказать о нем.

Через некоторое время он аккуратно сложил листочки и долго сидел неподвижно. Было что-то сюрреалистичное в том, чтобы сидеть здесь, на пароме, и стараться понять чьи-то заметки и доводы в отношении того, почему тебя следует подозревать в убийстве. Его подташнивало – вероятно, начиналась морская болезнь. Детектив одним глотком допил колу, убрал листки в карман пиджака и встал.

Босх направился на нос корабля и, толкнув тяжелую дверь, вышел наружу. В лицо ударил холодный ветер. Вдали виднелись смутные очертания берега. Босх смотрел на горизонт и глубоко дышал. Через несколько минут ему стало лучше.

Маккалеб сидел на старой кушетке в салоне и размышлял о разговоре с Босхом. Впервые за долгую практику следователя подозреваемый в убийстве пришел к нему, чтобы попросить о помощи. Теперь требовалось решить, был ли это поступок человека отчаявшегося или искреннего. Или, возможно, что-то другое. Что, если бы Маккалеб не заметил лодку и не пришел бы на яхту? Стал бы Босх ждать его?

Он спустился в переднюю каюту и посмотрел на рассыпавшиеся по полу документы. Интересно, Босх специально бросил их так, чтобы они упали на пол и перемешались? Вдруг он что-то забрал?

Маккалеб подошел к столу и осмотрел ноутбук. Он не был подсоединен к принтеру, но это, разумеется, ничего не значило. Маккалеб закрыл выведенный на экран файл и открыл окно диспетчера печати. Щелкнул на рабочих файлах и увидел, что сегодня были распечатаны два файла: портреты места преступления и подозреваемого. Босх забрал их.

Маккалеб вообразил Босха на пароме: сидит сейчас в одиночестве и читает написанное о нем. От этого стало неуютно. Вряд ли кто-либо из подозреваемых, психологические портреты которых он составлял, читал рапорты о себе.

Маккалеб опустился на колени и начал собирать отчеты, складывая их аккуратной стопкой, чтобы уже потом разобрать по порядку. Прибравшись, сел за стол, выложив перед собой пачку отчетов. Взял чистый лист писчей бумаги из ящика стола и написал толстым черным фломастером, каким надписывал ярлыки на картонных коробках с архивом.

ТЫ ЧТО-ТО УПУСТИЛ!

Оторвал кусок клейкой ленты и приклеил лист на стену перед столом. Долго смотрел на надпись. Все, сказанное Босхом, сводилось к одной строчке. Теперь надо решить, правда ли это, возможно ли такое. Или же это последняя уловка отчаявшегося человека.

Зазвонил сотовый телефон. Он лежал в кармане куртки, оставленной на кушетке в салоне. Маккалеб взлетел по ступеням и схватил куртку. Сунул руку в карман и наткнулся на револьвер. Телефон оказался в другом кармане. Звонила Грасиела.

– Мы дома, – сказала она. – Я думала, ты будешь здесь. Думала, мы все вместе отправимся пообедать в "Эль энканто".

– М-м...

Маккалебу не хотелось уходить из кабинета, от мыслей о Босхе. Но последняя неделя внесла напряжение в отношения с Грасиелой. Надо поговорить с ней об этом, о том, что он наблюдает некоторые изменения.

– Знаешь, – наконец сказал он, – я как раз заканчиваю тут кое-какие дела. Давай, ты отвезешь детей вниз, и я встречу вас там. Он посмотрел на часы. Без четверти час. – В половине второго не поздно?

– Отлично, – резко проговорила она. – Какие дела?

– О, просто... Я вроде как заканчиваю работу для Джей.

– По-моему, ты говорил, что отстранен от дела.

– Да, но у меня тут лежат все эти документы, и я хотел дописать последний... в общем, просто закончить резюме.

– Не опаздывай, Терри.

Это был произнесено тоном, подразумевавшим, что, опоздав, он потеряет не только обед.

– Не опоздаю. Встретимся там.

Маккалеб закрыл телефон и вернулся в кабинет. Снова посмотрел на часы. Около получаса осталось до возвращения на причал. До "Эль энканто" оттуда минут пять пешком. Это был один из немногих ресторанов на острове, не закрывавшихся на зиму.

Маккалеб сел и начал раскладывать пачку следственных документов по порядку. Нетрудная задача. На каждой странице в правом верхнем углу стоял штемпель с датой.

Маккалеб остановился. Посмотрел на записку, приклеенную к стене. Если он собирается искать что-то, не замеченное раньше, что-то упущенное, следует взглянуть на информацию под другим углом. Он решил не раскладывать документы по датам. Вместо этого надо прочитать их в произвольном порядке. Так можно будет не думать о ходе следствия и о том, как один шаг следовал за другим. Надо просто раздумывать над каждым отчетом, как над отдельным кусочком головоломки. Незамысловатый мыслительный прием, но Маккалеб не раз применял его, когда работал в Бюро. Иногда удавалось вытрясти что-то новое, что-то упущенное ранее.

Он снова посмотрел на часы и начал с первого документа в стопке. Это был протокол вскрытия.

Маккалеб торопливо подошел к входу к "Эль энканто" и заметил свою тележку для гольфа, припаркованную у обочины. Большинство тележек на острове выглядели одинаково, но свою он мог опознать по детскому сиденью с бело-розовой подушкой. Жена еще не ушла.

Маккалеб поднялся по лестнице, и официантка, узнав его, указала столик, где сидела его семья. Он поспешил к ним и отодвинул стул рядом с Грасиелой. Терри заметил, что официантка уже принесла чек.

– Прости, я опоздал.

Маккалеб взял кусочек жареной картошки из корзинки в центре стола и, обмакнув в сальсу и гуакамоле[22], засунул в рот. Грасиела посмотрела на часы, потом пронзила мужа взглядом темно-карих глаз. Он выдержал его и приготовился к следующему.