Эфиальт старался этому воспрепятствовать и заклинал народ не помогать спартанцам, чтобы не дать подняться городу, во всем противодействующему Афинам, а оставить его поверженным, с растоптанной в прах его гордыней, Кимон, как говорит Критий, ради лакедемонян, поступившись возможностью возвеличить собственное отечество, склонил народ на свою сторону и выступил на помощь Спарте во главе большого отряда гоплитов. А Ион припоминает и слова, которыми Кимон больше всего подействовал на афинян: он предостерегал, как бы Эллада не стала хромой (курсив наш. – В. Г.) и афинское государство не осталось в упряжке одно, без своего напарника» (Plut. Cim. 16)[808]. В этом вопросе, кстати сказать, Кимон одерживает победу над будущим реформатором Эфиальтом, помощь спартанцам была оказана.

В следующем разделе биографии Кимона Плутарх помещает рассказ о возвращающемся из мессенской экспедиции через Коринф Кимоне, где он удачно «осадил» некоего Лахарта, упрекнувшего полководца за то, что тот с войском идет через город, не испросив разрешения у его жителей:

«В Коринфе, через который Кимон, оказав помощь лакедемонянам, повел свое войско домой, его встретил Лахарт и стал упрекать за то, что он ввел в город вооруженные силы, не испросив предварительно согласия коринфян: всякий, мол, постучавшийся в чужую дверь входит в дом не раньше, чем его пригласит хозяин. “Однако ж вы, Лахарт, – заметил ему Кимон, – не постучались, а ворвались с оружием в руках, изрубив двери в щепки, к клеонянам и мегарянам, считая, что более сильному все открыто”. Так смело и кстати ответил он коринфянину и прошел с войском через город» (Plut. Cim. 17).

Д. Льюис считает рассказ о возвращении Кимона через Коринф надежным, восходящим к Иону Хиосскому. В нем упоминаются реальные события – конфликт Коринфа с Клеонами и Мегарами, происшедший накануне так называемой Первой, или Малой, Пелопоннесской войны[809]. Тогда эти события станут для афинян поводом заключить союз с Мегарами (Thuc. I. 103. 4), что приведет к их открытому конфликту с Коринфом. До этого момента отношения Афин и Коринфа вполне могут считаться дружественными. Возможно, конфликт Мегар и Коринфа разгорался уже в эти годы. И в словах Кимона уже слышатся отзвуки будущих перемен во взаимоотношениях двух держав. Не исключено также и то, что бесцеремонное поведение Кимона вызовет недовольство в Коринфе, что позднее станет одной из дополнительных причин похолодания во взаимоотношениях двух государств[810].

Эта экспедиция, надо думать, закончилась благополучно, хотя илоты и примкнувшие к ним периэки и не были разгромлены. Об этом много позднее скажут и сами спартанцы, когда в очередной раз обратятся к афинянам за помощью. Лакедемонские послы напомнили афинянам, что те, «когда они были теснимы мессенцами, великодушно протянули им руку помощи» (Xen. Hell. VI. 5. 33, здесь и далее пер. С. Лурье). Об успехе экспедиции Кимона говорит и Аристофан в «Лисистрате»:

…Щитов четыре тысячи,

Повел наш Кимон в Спарту, и пришел – и спас Лакедемон.

(Aristoph. Lys. 1143–1144, пер. А. Пиотровского)[811]

И тем не менее некоторое время спустя спартанцы вновь обращаются к афинянам за помощью. «Спартанцы же вторично призвали афинянина против засевших на Ифоме мессенцев и илотов, – сообщает Плутарх, – но, когда те явились, убоялись их смелости и славы и из всех союзников их одних отослали обратно, обвинив в склонности к переворотам. В гневе покинув Спарту, афиняне стали уже открыто выражать свое негодование против сторонников лакедемонян и, ухватившись за ничтожные поводы, изгнали Кимона посредством остракизма на десять лет…» (Plut. Cim. 17). В биографии Перикла Плутарх добавляет, противореча сказанному выше, что Кимон был изгнан по закону об остракизме как сторонник спартанцев и враг демократии (Plut. Per. 9).

Таким образом, из текста Плутарха следует, что экспедиций было две или даже три, если добавить к упомянутым неизвестную морскую экспедицию, во время которой Эфиальтом были проведены демократические реформы.

Однако общепринятой версией можно считать сообщение Фукидида. Из текста его первой книги следует, что афиняне направляли в Спарту только одну экспедицию – ту, что возглавлял Кимон. Однако осада затянулась. «Этот поход, – рассказывает Фукидид, – впервые повлек к открытой вражде между лакедемонянами и афинянами: после того, как укрепление не могло быть взято силою, лакедемоняне, опасаясь отваги афинян и страсти их к новшествам (δείσαντες τῶν Ἀθηναίων τὸ τολμηρὸν καὶ τὴν νεωτεροποιίαν), считая их к тому же чуждыми себе по происхождению, встревожились, как бы они по внушению ифомцев во время своего пребывания в Пелопоннесе не произвели какой-нибудь государственный переворот. Поэтому из всех союзников лакедемоняне отпустили одних только афинян, причем подозрений своих они не обнаруживали, а просто объявили, что больше в них не нуждаются» (Thuc. I. 102. 3). Но здесь Фукидид ничего не говорит о последовавшем затем изгнании Кимона. Свой рассказ о событии он завершает сообщением о том, что оскорбленные афиняне, вернувшись на родину, тут же разорвали союз с лакедемонянами, созданный в свое время для борьбы с персами (Thuc. I. 102. 4).

Итак, рассказы Плутарха и Фукидида существенно различаются, хотя оба автора указывают фактически одни и те же причины высылки афинян из Лакедемона. Естественно, что исследователи предпочитают опираться на сообщение более раннего автора – Фукидида, считая рассказ Плутарха ошибкой. В этом случае события восстанавливаются ими следующим образом. Первоначально имело место обращение спартанцев, которое вызвало жаркие дискуссии в Афинах. Против посылки помощи выступил, как уже было сказано, Эфиальт, но победила позиция Кимона. Набрав четыре тысячи отборных гоплитов, бывших, как замечает Ч. Хигнетт, сторонниками клисфеновской, а не радикальной демократии, Кимон отправляется в Мессению. Феты, которые обычно выступали гребцами во время походов Кимона, остались дома, что, по мнению названного автора, изменило политическую ситуацию в Афинах[812]. В отсутствие Кимона Эфиальт проводит свои реформы. Вернувшись в Афины, Кимон пытается выступить против реформ Эфиальта, но ему это не удается, и он изгоняется по закону об остракизме.

Сторонникам этой реконструкции событий многое приходится домысливать, опираясь при этом на сообщение Плутарха. В частности, в рассказе Фукидида мы не слышим ни о реформах Эфиальта, ни о реакции на них Кимона. Правда, нетрудно домыслить, что она была негативной. Реконструкцией является и то, что, вернувшись после неудачи в Мессении, Кимон выступил против демократических реформ, вследствие чего и был изгнан. Однако в этом случае не может не казаться странной незначительность, если не сказать надуманность, причин изгнания Кимона, которые называются источниками, а именно связь с сестрой (Plut. Cim. 17; And. IV. 33)[813]. Между тем неудача в Мессении, обернувшаяся высылкой, и