– Так вот что означали слова на сгоревшей ковровой дорожке и начертанные на стене Нолы? Как ты думаешь?

Мать покачала головой:

– Не знаю почему, но я так не думаю. В конце концов, ты пока не сделала ничего такого, чтобы они видели в тебе реальную угрозу. Думаю, происшедшее на кладбище – это скорее случайность, нежели нечто большее.

– Скажу честно, они убедили меня прекратить любые попытки. И если бы этот кукольный домик не нравился Ноле так сильно, я бы предложила вернуть его Амелии, чтобы она продала его, и поставить на этой истории точку.

Мать глубоко вздохнула:

– С этим кукольным домиком связаны несколько очень несчастных духов, Мелли. И есть крайне несчастная женщина, которая все еще жива и хочет поговорить со своим братом. Мы можем им помочь. Скажи, разве ты не чувствуешь себя хотя бы немного обязанной?

Мое твердое «нет» застыло на моих губах, словно, произнеси его вслух, я бы выставила себя лгуньей. Но тут мне в голову пришла другая мысль:

– Почему Нола не рассказала мне о своих снах?

– Потому что, – сказала мать, едва заметно улыбнувшись, – если ты прогонишь семью Маниго, то, скорее всего, прогонишь и ее мать. А Ноле приятно, что та еще здесь.

– И это проблема? Быть рядом с любимым человеком?

– У меня нет ответа, Мелли. Не забывай, для того дела, которое мы делаем, нет никаких учебников. Но, судя по моему опыту, остаются только те духи, которым что-то не дает покоя, но, как только они получают ответы на интересующие их вопросы, они внезапно видят свет и следуют за ним. Бродить по миру живых – это временное состояние, мешающее им переступить границу между жизнью и смертью.

Солнце опустилось еще ниже. Я смиренно вздохнула:

– Ты поможешь мне вступить в контакт с Уильямом? Если мы сумеем отпугнуть Гарольда, возможно, он передаст нам сообщение для Джулии.

– Я тоже думала об этом, так как связаться с Энн не получилось.

Я встала и взяла пакет с игрушечными фигурками.

– Надень перчатки. Твоя попытка общаться с Энн уже ослабила тебя. Ты не готова к разговору с Уильямом. Давай я попробую сама… а ты просто будешь со мной в комнате. Я не такая сильная.

Мать безропотно надела перчатки и, опершись на стол, поднялась со стула.

– Желаю удачи, – сказала она. Ее голос звучал гораздо увереннее, чем ее внешний облик.

Мы включили свет в зале, а все остальное оставили в темноте. Судя по тем фильмам о призраках, которые я видела по телевизору, Голливуд считал, что призраки в большинстве своем предпочитают темноту. Думаю, это имело смысл. Когда-то они были живыми людьми, а большинству людей, которых я знала, не нравился яркий дневной свет, выставляющий напоказ все их пороки и недостатки. Вряд ли мертвые сильно отличаются от них в том, что касается света, а их самый очевидный недостаток – неспособность умереть полностью.

Мы медленно вошли в гостиную, Генерал Ли побежал следом за нами. Толстый обюссонский ковер приглушал наши шаги. Сквозь витраж в комнату проникал свет уличных фонарей, отбрасывая на стены и мебель цветные пятна. А вот кукольный домик, теперь отодвинутый к дальней стене, оставался в темноте, занимая свое собственное черное пространство.

– Достань из пакета Уильяма, – велела мне мать. – Затем сложи верх и поставь пакет с остальными на столе в коридоре.

Я отнесла пакет обратно в коридор, чтобы лучше рассмотреть фигурки. Заглянув внутрь, я была готова поклясться, что Гарольд сердито посмотрел на меня. Быстро найдя Уильяма, я вытащила его из пакета, одной рукой скатала бумажный верх и поставила пакет на чиппендейловский столик.

Мои пальцы гудели и вибрировали, их кончики ощущали тепло, как будто я касалась живого, дышащего человека. Желая поскорее избавиться от него, я быстро вернулась в гостиную и поставила фигурку на кофейный столик.

– Что мне делать теперь?

Я скорее ощутила, нежели увидела неодобрительный взгляд матери, которым та меня удостоила:

– Что ты делала с гессенским солдатом и Мэри Гибсон?

– Я лишь говорила с ними, как сейчас говорю с тобой.

– Вот и давай. Поговори с Уильямом. Скажи ему, что тебе нужно.

Я села на диван напротив матери и глубоко вздохнула. Фигурка Уильяма стояла на столе между нами. Положив обе руки на колени, я прочистила горло.

– Уильям Маниго? Ты здесь?

Ничего не случилось. В комнате слышалось лишь тиканье каминных часов да сопенье Генерала Ли, который взялся вылизывать себя. Я сердито посмотрела на пса, затем повернулась лицом к кукле:

– Уильям Маниго, у меня есть сообщение от твоей сестры Джулии. Ты можешь говорить со мной?

Температура в комнате резко упала, а на башне кукольного домика вспыхнул крошечный лучик. Он начал на глазах расти и мерцать, постепенно превращаясь в столб света, подрагивавший между полом и потолком рядом с кукольным домиком. Генерал Ли заскулил, а затем и вообще пулей выскочил из комнаты, трусливо поджав хвост.

– Уильям? Это ты?

Свет начал принимать очертания человека. Сначала у него появились руки и ноги, а затем голова, правда, согнутая под странным углом. Его костюм был в стиле тридцатых годов, волосы аккуратно расчесаны на прямой пробор, его тело было вполне осязаемым, и, если бы он не светился, его можно было легко принять за реального человека.

– Ты видишь его? – тихо спросила я, слегка повернув голову к матери.

– Да, – прошептала она. – Он тот, кого я видела во сне.

Уходи.

Я скорее почувствовала слова, нежели услышала их. Звучавшая в них угроза не оставляла сомнений. На меня налетел порыв ледяного ветра – довольно сильный, он даже взъерошил мне волосы.

– Твоя сестра, Джулия, хочет получить от тебя весточку. Ты хочешь ей что-то сказать?

Останови ее. Я встала. Моя мать тоже встала рядом со мной. Она потянулась за моей рукой и крепко ее сжала.

– Мы сильнее тебя, – сказала я вслух.

Неправда.

Рука матери еще сильнее сжала мои пальцы.

– Есть ли что-то, что ты хотел бы сказать своей сестре? – повторила я свой вопрос. – Она желает поговорить с тобой.

Останови ее.

Я крепко стиснула зубы, чтобы мой подбородок перестал дрожать. Между тем в комнате стало еще холоднее.

– Почему ты хочешь остановить ее?

Она знает. Если она не остановится, в будущем ждут страдания.

– Почему ты еще здесь? Есть ли что-то, что тебе нужно завершить, прежде чем ты сможешь двигаться дальше?

Он повернул голову, и я увидела на его шее темный, черный с синим рубец. Я вспомнила фигурку Уильяма из кукольного домика и полоску клея, которым голову приклеили к шее. Он не позволит мне.