– Но Генри прав! – резко сказала его мать. – У него есть все основания гневаться. Бекет угрожает ему и, кажется, преднамеренно провоцирует Генри с того самого времени, как его посвятили в сан. – Императрица подалась вперед, ее выцветшие голубые глаза под тонкими веками смотрели стальным взглядом. – Вопрос о преступных клириках должен быть закрыт. Бекет ведет себя глупо, защищая эту привилегию.

– Да, но мне кажется, он отстаивал свою точку зрения по стольким вопросам, что мы уже забыли, из-за чего началась ссора, – вздохнула Алиенора. – Я как могла поддерживала Генри, но ему, похоже, не нужна моя поддержка. Теперь я тоже превратилась в его врага. Слишком часто попрекаю его в мстительности.

– Ты была права, – сказал Матильда. – Кто-то должен обуздывать порывы моего сына. Он слишком вспыльчив и упрям. – Императрица прислонила голову к спинке стула. – Увы, боюсь, это плохо кончится. К тому все идет.

– Да, наши отношения стали теперь невыносимыми, – подтвердила Алиенора. – Это дело испортило наш брак. Я молю Господа, чтобы оно побыстрее закончилось.

– Дай-то Бог, – пробормотала императрица. – Но думаю, до конца еще далеко.

Генрих провел с Алиенорой всего две недели – отправился в Уэльс, намереваясь проучить тамошних баронов, которые собирались свергнуть его с престола.

В эти последние несколько дней король пребывал в более благодушном, чем прежде, настроении. Алиенора подумала, что, может быть, мать уговорила Генриха быть с женой помягче. Он каждую ночь приходил к ней, и они часто занимались любовью – не так часто, как когда-то, но в их отношения вернулось что-то от прежней страсти и чувства близости. Алиенора даже надеялась, что если дела пойдут так и дальше, то со временем вернется и радость, которую они прежде черпали друг в друге.

Когда за два дня до отъезда Генрих сказал, что, пока он будет в Англии, управление Анжу и Меном он вверяет жене, Алиенора поняла, что отношения между ними выправляются.

– Я хочу, чтобы ты отправилась в Анжер, – сказал он. – Поселись там. Пусть мои вассалы видят тебя.

Слова эти обрадовали и ободрили Алиенору. Она с песней в сердце отправилась в Анжер. Обосновавшись в мощной крепости над городом, королева отправила в Пуатье гонца к верному дяде Раулю де Фаю с просьбой приехать и помочь в трудном деле. Генрих всегда был невысокого мнения о способностях Рауля, но Алиенора считала дядю преданным и верным помощником на протяжении всех последних лет. Он служил ей усердно и самозабвенно, пытаясь – пусть и не всегда успешно – держать в узде ее непокорных вассалов. Как бы то ни было, Генрих был далеко – сражался в Уэльсе. И она была вправе принять это решение.

Рауль приехал. Алиенора никогда прежде не замечала, насколько он изящен и привлекателен. Много лет для нее не существовало других мужчин, кроме мужа, а Рауль являл собой полную противоположность Генри. В свои сорок девять он был на шесть лет старше Алиеноры, давно женат на Елизавете, наследнице Фай-ла-Винёз, родившей ему двух детей. Рауль обладал обаянием и юмором, присущим семейству ее матери, сеньорам Шательро, и в его обществе Алиенора чувствовала себя превосходно. Дядя был галантен, готов служить ей в любом качестве, полон хороших советов, большинству из которых она внимала. Но самое главное, он разделял ее музыкальные и литературные вкусы и при этом был истинным сыном юга.

Долгие часы, что они провели вместе, обсуждая дела Анжу и Аквитании – как она была счастлива услышать известия о своей земле! – придали некоторую интимность их отношениям. Алиенора вдруг обнаружила, что с нетерпением ждет новых встреч с ним, что ее пленяет озорная улыбка Рауля, его острый ум. Он был способен говорить самые скандальные вещи – слухи, ходившие при дворе, являлись его специальностью, в особенности любовные похождения дам королевы, и Алиенора наслаждалась грубыми словами его речи. Она много смеялась, когда они были вместе, чего почти не случалось в последние годы с Генри. Все это чрезвычайно радовало ее.

Алиенора, конечно, осознавала, что между ними что-то происходит. Инстинктивно чувствовала: Раулю хотелось от нее большего, чем обычно дяде хочется от племянницы, но она не могла обвинять его в этом. Скандальное приключение Алиеноры с другим дядей, Раймундом Антиохийским, было широко известно, и слухи о нем ходили много лет. Рауль наверняка их слышал и, возможно, допускал, что племянница согласится на интрижку и с ним. Эта идея забавляла Алиенору, хотя она и не рассматривала ее всерьез. Она не возражала против легкого флирта с Раулем, не исключавшего старую знакомую игру галантной любви, что было частью их общей культуры. Ведь в том нет никакого вреда, верно?

Но обсуждали они и серьезные дела, например вопрос о Бекете.

– Я никогда не видел его, но знаю, что сразу же проникся бы к нему отвращением, – с преданным видом сказал Рауль. – Бекет – опасный человек, и слава богу, что твой муж-король избавился от него.

– В том-то и дело, что не избавился! – воскликнула Алиенора. – Как бы далеко Бекет ни находился, он постоянно присутствует в нашей жизни, постоянно сеет смуту.

– Будь я королем, я бы нашел способ заткнуть ему рот, – заявил Рауль.

– И представь, какой бы разразился скандал! – ответила Алиенора.

– Это можно сделать… тайным образом, – предложил он.

Она подумала, что это, наверное, игра с его стороны, вряд ли он говорит всерьез.

– На чужой роток не накинешь платок. Нет, мой дорогой дядюшка, ничего не получится. И Генри на это никогда бы не пошел. У него много недостатков, но он не убийца.

– Прости меня, я говорил это только исходя из его интересов, – поспешил заверить Рауль. – Если бы я мог, то избавил бы короля от этого сукина сына архиепископа.

Алиенора отчетливо услышала враждебность в его голосе.

– А ты-то почему так ненавидишь Бекета? – с любопытством спросила она.

– Потому что он причинил боль тебе, – ответил Рауль, взяв ее руки в свои.

Они сидели за столом в соларе королевы, между ними стояла коробка со свитками и бирками, лучи солнца проникали сквозь окна. Алиенора молча отдернула руки.

– Ты все еще очень красива, – тихо сказал Рауль. – У тебя тонкая кость, которая никогда не стареет. Ты бесподобна.

– Льстец! – улыбнулась она.

– Это правда. Я знаю, что такое красота, когда вижу ее.

– Ты полагаешь, я поверю – я, старая замужняя женщина, беременная десятым ребенком? – рассмеялась Алиенора. – Ты посмотри на меня, Рауль!

Рауль посмотрел, посмотрел внимательно. Глубоко посаженные темные глаза горели желанием, и внезапно смех прекратился.

– Именно теперь ты как никогда нуждаешься в заботе, – проговорил он. – Заботится ли о тебе король, моя прекрасная племянница?

– Генри ничего не может поделать – он должен подавлять восстание в Уэльсе, – беззаботно ответила Алиенора.

– Но, будь он здесь, заботился бы он о тебе так, как ты того заслуживаешь? – гнул свое Рауль.