– Просто супер. Правда, меня укачивает, – говорю я.

– Э… сочувствую. Никто понятия не имел, куда нас везут… пока не стало слишком поздно. Я бы купила таблетки, если б знала. Но помимо того, что тебя укачивает, ты счастлива?

– Да, конечно. Но чего же ты удивляешься – ты все предсказала давным-давно.

Поппи морщит гладкий белый лобик.

– Что именно?

– Что я найду настоящую любовь! – напоминаю я. – Ты сказала, я непременно встречу идеального мужчину.

– И ты думаешь, что это Ксандер?

Она на вечеринке в честь моей помолвки. Может быть, я что-то непонятно объяснила?

– Черт возьми! – Поппи, кажется, удивлена. – Я-то думала, ты выходишь за него только затем, чтобы выполнить последнее желание матери. Мне как-то и в голову не приходило, что ты действительно любишь Ксана.

– А я думала, он тебе нравится…

Я слегка выбита из колеи. Поппи явно не в восторге. Как будто не она месяцами уплетала его ореховый хлеб.

– Нравится! Нравится! Очень! – поспешно отвечает Поппи. – И я рада, что тебе с ним хорошо. Наверное, я до сих пор не сомневалась, что именно Джей – главная любовь твоей жизни. Я надеялась, что в конце концов вы договоритесь…

– С Джеем все кончено раз и навсегда, – говорю я. И это правда. Я уже почти о нем не думаю. Не больше пары раз в день.

– Правда? – Поппи явно сомневается. – Поклянешься?

Мы что, еще не вышли из школьного возраста?

– Да, конечно, – нетерпеливо говорю я.

– Ладно. Приятно слышать. Сэм боялась, что ты до сих пор неравнодушна к Джею. Поэтому она сказала, чтобы я не…

– Что? – уточняю я, внезапно встревожившись. Поппи поспешно захлопывает рот. – Что такое скрывает Сэм?

Поппи сглатывает.

– Я вообще напрасно начала. Только не сегодня. Сэм меня убьет…

– За что? – спрашиваю я. С ума можно сойти от этих загадок.

– Сэм говорит, что все идет как нельзя лучше и что она совершенно не хочет тебя расстраивать…

– Поппи, не пугай. Что, по мнению Сэм, способно расстроить меня именно сегодня? В конце концов, мы тут празднуем мою помолвку!

Поппи с явным облегчением вздыхает:

– Да, конечно… она просто решила подстраховаться. В самом деле, какая тебе разница, вернулся Джей в Англию или нет.

Я смотрю на подругу. В ушах странный шум. Мягкий плеск реки превращается в рев водопада.

– Как вернулся? – переспрашиваю я, и мой голос звучит сдавленно и незнакомо. – Он же в Гонолулу с Рокси. У них будет ребенок. Они женаты.

– Больше нет, – беспечно отмахивается Поппи. – Сегодня утром он внезапно приехал, злой как черт. Да, у Рокси ребенок, но не от Джея. Она наврала.

Голова идет кругом.

– Откуда он знает? Анализ ДНК занимает очень много времени, если не ошибаюсь. По телику так говорят…

– Они обошлись без анализов. Отец ребенка – Рик Элиот. Тот мужик, ради которого Рокси бросила Джея. Ты ведь знаешь, кто такой Рик Элиот?

У меня отвисает челюсть. Конечно, знаю. Я живу в Тэпли-на-Темзе, а не на Луне. Рик Элиот – известный магнат и телеведущий.

А еще – афроамериканец.

– Короче говоря, Рокси и Джей расстались, – подытоживает Поппи. – Она улетела к Рику, а Джей вернулся к родителям. Он говорит, что порвал с Рокси насовсем. Судя по тому, какой у него радостный вид, он не передумает. Он уже подал документы на развод. Но ты же сама сказала, что больше его не любишь, поэтому можешь не переживать. Ты выходишь за Ксандера…

Я не в силах сказать ни слова. Связки отказываются повиноваться. Посмотрев на толпы счастливых гостей, которые танцуют и пьют шампанское, я ловлю взгляд Ксандера. Он поднимает бокал и так ласково улыбается, что дух захватывает.

Джей вернулся.

11.46

Наверное, телефон сломался. Я послала два сообщения полчаса назад, но мобильник молчит.

Почему они не отвечают? Отмена свадьбы – это вам не хухры-мухры. Почему же никто, кроме меня, как будто не беспокоится? Жених мог бы и позвонить, хотя бы только для того, чтобы выругаться и потребовать обратно столовый сервиз. Я вся на нервах; каждый раз, когда захлопывается дверца машины или внизу раздаются голоса, я чуть не выпрыгиваю из лифчика. Моей нервной энергии хватит на целую электростанцию.

– Ты когда-нибудь перестанешь дергаться? – Аннабель чуть не выкалывает мне глаз кисточкой для туши. – Иначе я не наклею тебе ресницы.

Я перестаю смотреть на телефон и чуть не ору от ужаса, когда замечаю огромные накладные ресницы, похожие на паучьи ножки. Такое ощущение, что я вновь в Этти-Вудс.

– Нет, ты не будешь их клеить! Я не пойду к алтарю в таком виде! Я буду похожа на трансвестита.

Я вообще не собираюсь идти к алтарю, но не прочь наконец-то настоять на своем. Да, я позволила сестре приложить к моему лицу коровий рубец, но даже у меня есть свои принципы, и длиннющие накладные ресницы – явно шаг за грань.

– Как хочешь! – фыркает Аннабель, убирая ресницы в сумку. Она отходит на шаг, скрещивает руки на груди и обозревает свой труд прищуренными синими глазами. – Ладно. Я закончила. Не сочти за похвальбу, но я неплохо поработала. Ты даже выглядишь терпимо.

– Элли всегда отлично выглядит! – резко замечает Сэм. Аннабель снова фыркает, но не настаивает. Хотя Сэм уже надела зеленое бархатное платье, ее маленькие руки по-прежнему унизаны серебряными кольцами, включая массивный перстень с черепом, который вполне способен сойти за кастет. У Аннабель нет ни малейшего желания стать еще одной сестрой Эндрюс с фонарем под глазом.

Так. Мой глаз. Нельзя выходить замуж с синяком! Только вообразите себе фотографии. Придется все отменить.

– Мой глаз… я не уверена, – говорю я вслух. – Я, наверное, ужасно выгляжу. Не могу же я выйти замуж с таким фонарем!

– Посмотри в зеркало, – требует Аннабель и тащит меня через всю комнату к туалетному столику. – Я как следует замазала тональным кремом. Почти не видно. И прическу тебе тоже спасла.

Я смотрю в зеркало. Отнюдь не впервые за двадцать девять лет жизни мне хочется взвыть. Не считая легкой розовой припухлости, глаз выглядит нормально. И даже волосы наконец улеглись гладкими локонами.

– Подружки уже одеты, – говорит Сэм, наклоняясь к зеркалу и поправляя прядь. – Даже Изольду удалось поймать и напялить на нее платье.

– Она брыкалась и орала, что платье дурацкое, – добавляет Аннабель. – Но Шарлотта просто не выпускала ее, пока девчонка не сдалась. А Тристан заперся в ванной, потому что стесняется выходить. Ты действительно сказала, что выложишь их фотографии в «Фейсбуке», если они хотя бы сделают шаг в сторону?

Несмотря на подступающую панику, я ощущаю сладкий вкус мести. Надеюсь, Тристан с таким же удовольствием носит бриджи и широкополую шляпу, с каким я выбирала для него эти обновки.