У меня внутри все оборвалось. Как же так? Я ведь рассчитывала, что отшельник поможет разобраться с моей магией, скажет, почему ее запечатали, и стоит ли пытаться ее вернуть. А теперь выходит, что все мои надежды оказались напрасны?

– Подожди, – остановила я Лори. – Ты видишь следящую сеть? Сможешь подвести меня к ней?

– Что это вы задумали?

Хозяйка достала из кармана платок и утерла вспотевшее лицо. Дышала она хрипло, будто враз устав от нашей прогулки. Да и под глазами темные круги появились.

– Хочу кое-что проверить, – пояснила я, раздумывая, не больна ли моя новая знакомая. Слишком уж симптомы походили на те, что встречались среди обитателей Найсберри, умирающих от чахотки.

Лори недоверчиво покосилась на меня, но спорить не стала.

– Идите за мной, – тихо сказала она и свернула с тропинки как раз к изогнутой березе. – Вот, – остановившись у кривого, потемневшего от уродливых наростов ствола, сказала хозяйка.

– Дерево?

– Да.

Я подошла ближе и положила обе ладони на шершавую кору. А потом закрыла глаза и мысленно произнесла: – Господин Роунс, я хорошо знаю вашего потомка, Питера Роунса, уверена, вы, как и он, не сможете отказать в помощи тому, кто в ней нуждается.

Тишина стала настороженной. Мне показалось, что мои слова несутся от ветки к ветке, от одного дерева к другому, шуршат опавшими листьями и текут водами ручейка, торопясь к отшельнику.

И я была уверена, что меня услышат и помогут. Правда, с каждой минутой эта уверенность становилась все слабее, пока совсем не исчезла. Кем бы ни был этот старый маг, он оказался совсем не таким отзывчивым, как наш пастор Роунс.

Время шло, но ничего не происходило. Деревья все так же настороженно шумели листвой, где-то вдали слышался звук перекатывающейся по камням реки, серебристая паутина едва заметно блестела в ветвях растущего рядом клена.

– Идемте, миледи, – потянула меня за руку Лори, – нужно уходить. Неспокойно кругом, как бы беды какой не вышло.

Ответить я не успела. Перед глазами что-то ярко вспыхнуло, меня оторвало от земли и закружило в странном вихре, а потом резко бросило вниз, и я оказалась в глубоком овраге, среди прелой листвы и уродливых черных корней, оплетающих земляные стены.

– Вот как чувствовала, что добром это все не кончится, – послышался рядом голос Лори.

Я оглянулась. Хозяйка как раз поднялась на ноги и отряхивала платье от налипших на него листьев.

– А ты здесь как оказалась?

– Как-как… За вас уцепилась, – недовольно буркнула Лори. – Не могла же я вас незнамо куда одну отпустить? Понять бы еще, где мы.

Она осмотрелась по сторонам и еле слышно выругалась.

– Святая сила! Ну и занесло! Это же Волчий овраг. Не надо было мне вас слушать. Сейчас уже домой возвращались бы, а теперь думай, как отсюда выбраться. А у меня там свиньи друг дружку с голоду сожрут, и козы не доены.

– А ты, Лоринда, как всегда, только о хозяйстве печешься, – послышался откуда-то сверху негромкий глуховатый голос.

– А о чем же мне еще думать? – вскинув голову, возмутилась Лори. – Это вам, господин маг, наши заботы смешными и глупыми кажутся, а мы люди простые, нам о пропитании заботиться надобно, а иначе с голоду помрем.

Она продолжала еще что-то говорить, но я ее не слышала. Смотрела на стоящего на краю обрыва человека и видела в его лице хорошо знакомые черты: те же добрые, чуть прищуренные голубые глаза, те же бескровные губы и тонкий нос, и то же обманчиво беспомощное выражение, скрывающее ум и силу.

– Помолчи немного, женщина, – взглянув на Лори, произнес Роунс, и та мгновенно затихла, будто ей рот ладонью закрыли. – Кэролайн, – отставив руку с клюкой в сторону, обратился ко мне отшельник. – Зачем ты хотела меня видеть?

И снова этот знакомый взгляд. И ощущение, что передо мной стоит любимый пастор Роунс.

– Надеялась, что вы сможете разобраться, кто и зачем запечатал мою магию, – ответила магу, не в силах избавиться от мысли, что разговариваю со своим хорошим знакомым.

– Разобраться?

Старик как-то странно хмыкнул. Клюка дрогнула.

– Подойди ко мне, – велел он и, не успела я даже подумать, каким образом выберусь из оврага, как оказалась стоящей на его краю. – Дай левую руку, – тихо сказал отшельник.

Вблизи его сходство с пастором было еще сильнее. Даже родимое пятно на шее и то оказалось совершенно таким же – темно-коричневым, круглым, размером с полкера.

– Кэролайн? – поторопил меня маг, и я, опомнившись, протянула ему ладонь.

Старик взял ее в свои, закрыл глаза и замер.

– Магия алайетов, – спустя какое-то время пробормотал он и посмотрел на меня так, словно пытался заглянуть в самую душу. – И очень знакомый след. Странно. Печать стоит с самого твоего рождения и поставил ее…

Он не договорил.

– Интересно, – спустя пару минут, тихо пробормотал старик. – Два века, сила земли, печать Ариуса.

– И что это значит?

Я с надеждой подалась к магу, в душе все замерло в ожидании ответа, но отшельник не торопился. Он все смотрел и смотрел мне в глаза, словно пытался прочитать там что-то, получить ответ на некий вопрос, и, вероятно, этот ответ был очень важен.

Я видела, как меняется взгляд старика, как бледнеет его лицо и какой решимостью наполняется светлая синева взгляда.

– Значит, говоришь, мой потомок? – тихо спросил он. – Да, я его вижу. Вера. Доброта. Помощь людям. Бескорыстие. Силен… Очень силен. Но печать…

Маг снова замолчал, и я не рискнула нарушить это молчание.

– Если ее не снять, это приведет к необратимым последствиям.

– К каким именно?

– Лучше тебе об этом не знать, – покачал головой Роунс. – В магию алайетов нельзя вмешиваться посторонним, тем, кто не владеет магией Избранных. Думаю, мой потомок вряд ли понимал, какое зло может принести его печать. Магия алайетов – подлинный свет, его нельзя насильственно погружать в небытие.

Старик нахмурился, словно прислушиваясь к чему-то, и тихо добавил:

– Лишить алайета магии – все равно, что лишить птицу ее крыльев.

– И что теперь делать?

Сердце забилось быстро-быстро.

– Я попробую снять печать, – не отрывая от меня взгляда, сказал старик. – Но это будет непросто – и для тебя, и для меня.

Он с силой оперся на сучковатую палку. Мне даже показалось, что она под его весом вошла в землю.

– Очень непросто, – тихо повторил маг.

– А вы уверены, что мою магию запечатал именно пастор Роунс?

Я не могла представить, чтобы преподобный был способен на такой поступок. Разве он маг? Хотя, если отшельник Патрик Роунс его родственник, то тут даже сомневаться не приходится. Но зачем священнику понадобилось лишать меня магии?