И тут меня осенило. Матушка. Точно. Она всегда говорила, что магия – зло, и ничего хорошего в жизнь людей не приносит. Вероятно, именно маменька попросила преподобного запечатать мой дар, а пастор Роунс не смог ей отказать. Еще бы он смог! Если уж мама чего-то хотела, она всегда этого добивалась. Она ведь даже умерла именно тогда, когда сама решила.

– Я чувствую родственную силу, – ответил отшельник. – И именно это дает мне повод надеяться, что его магия меня послушает. Но тебе придется потерпеть.

Он сильнее сжал мою руку, второй продолжая опираться на клюку, закрыл глаза и принялся бормотать что-то на непонятном языке. Я слышала только отдельные слова. Они звучали непривычно и, казалось, состояли из одних лишь гласных.

– Аа-эоу… оу-еая… иу-аои… – оплетал меня тихий шепот. – Яэ-иа… оэоу… иайи… оау… – звуки кружили вокруг меня, просачивались под кожу, проникали внутрь и ломали защитные слои, которые я теперь ощущала так отчетливо, как если бы они были тяжелой чугунной оградой, сдерживающей яркий шар силы.

Я стояла словно в трансе и не могла пошевелиться, а отшельник произносил свой напевный речитатив все быстрее, и его заклинание вливалось в меня сначала тонким ручейком, а потом уже и полноводной рекой, омывая душу, наполняя и изменяя что-то глубоко внутри, в самом сердце.

А потом пришла боль – сильная, почти невыносимая. По венам прошлась раскаленная лава. Она охватывала внутренности, прокатывалась по телу, кромсала на части, убивала.

Я непроизвольно дернула руку, пытаясь избавиться от боли, прекратить ее, остановить, но старик держал крепко.

– Аэсти авироно, – громко сказал он, резко надавив на подушечку большого пальца.

Боль мгновенно стихла, и я неожиданно почувствовала, как в душе, там, где раньше ощущалась только маленькая крошечка магии, растет и ширится что-то большое, мощное, соединяющееся с рекой слов и превращающееся в огромное озеро силы. Эта сила переливалась по телу, плескалась, пробивала себе дорогу и искала выход, а потом, в один миг, растворилась и исчезла.

– Аирон, – устало выдохнул старик, отпустил мою руку, тяжело, всем своим весом налег на посох и посмотрел на меня посветлевшими, словно выцветшими глазами. – Мой потомок очень силен, – тихо сказал он. – Мне с трудом удалось снять его печать.

– И что теперь будет?

Я прислушивалась к себе, пытаясь понять, что чувствую.

Старик не отвечал. Он смотрел на меня, но казалось, что мысли его витают где-то очень далеко.

– Для того чтобы научиться управлять своей магией, алайет должен пройти водную инициацию, – спустя долгие несколько минут, ответил маг. – Так гласят древние законы. Без нее сырая сила может причинить вред и вырваться из-под контроля, поэтому Избранные живут вдали от простых людей, пока не научатся управлять своей сущностью и не обретут над ней власть.

– И в чем заключается эта инициация?

– Избранные не любят раскрывать свои секреты, – покачал головой Роунс. – И тщательно оберегают собственные тайны. Я прожил у них несколько лет, но не узнал и тысячной доли их секретов. Единственное, что могу сказать, так это то, что тебе нужно найти горы Ареи, в которых живут алайеты, и окунуться в воды священного озера. Каждый алайет проходит водную инициацию, без нее ему не стать Избранным.

– Лори сказала, что только женщины-алайя владеют магией.

– Там все гораздо сложнее. Но тебе пока рано об этом знать. Иди в горы, там ты найдешь все ответы.

В добрых глазах мелькнула грусть.

– И где искать эти горы?

Я снова прислушалась к себе, пытаясь обнаружить магию, но не почувствовала ни малейшего проблеска силы.

– Нужно идти вверх по реке до самого истока, а оттуда есть старая тропа, ведущая к главному городу Избранных. Сама ты дорогу не найдешь, но если договоришься с акаучи, живущими по ту сторону Интари, они смогут провести тебя до самой Ареи.

– А в чем заключается магия алайетов? Что она может?

– Слишком много вопросов, – покачал головой старик. Он устало провел рукой по лбу, посмотрел на меня и добавил: – Ответы нужно искать не здесь, а у Избранных. Тебе пора. Бери свою подругу и выбирайтесь из леса. Тропу я открою, главное, не задерживайтесь, идите сразу к форту. И будь осторожнее. Магия алайетов – слишком лакомый приз для большинства высших, особенно, сырая магия молодняка, не прошедшего инициацию. Мало кто из нас способен устоять перед ее притягательностью. Тот, кто поставил печать, обладал большой силой духа, если не захотел воспользоваться твоим даром. Даже у меня возникло такое искушение. Всего на миг, но возникло, – Роунс распрямился, глаза его ярко блеснули и тут же погасли.

Я невольно попятилась.

– Не бойся, – грустно усмехнулся старик. – Мне ни к чему твоя сила. Но пока ты не получишь защиту рода, любой высший – твой потенциальный враг, запомни это, девочка. Я постарался скрыть уровень твоего дара, поставив обманку, но долго ее действие не продлится – месяца два-три. А вот потом за тобой начнется настоящая охота.

– И что мне делать?

– Искать сородичей. Если пройдешь инициацию, тебе будут не страшны никакие высшие, а пока постарайся не обращаться к своему дару. Знаю, это будет сложно. Поэтому я и добавил к заплатке сдерживающее заклятие, но если ты попробуешь напрямую обратиться к дару, особенно, если рядом будет вода, оно может развеяться. Все-таки магию алайетов одолеть сложно. Она совсем иная, не похожая на обычную. Избранные способны черпать ее извне, используя силы стихий и увеличивая мощь своего дара в сотни, а то и в тысячи раз.

Старик еле слышно вздохнул, и в глазах его снова мелькнул огонь. Мелькнул и погас.

– А теперь иди, – он поднял клюку, начертил ею в воздухе какой-то знак, а потом указал на Лори и на меня, и в тот же миг листва под ногами пришла в движение, закрутилась вокруг желто-зеленым смерчем, зазмеилась, подхватила и понесла сквозь размытые круги времени, которые я теперь видела так отчетливо, как будто у меня открылось второе зрение.

Спустя пару мгновений лиственная вьюга мягко опустила меня на землю и исчезла.

– Проклятье! – послышался возмущенный голос, и тут же следом раздался глухой удар. – Нельзя было поаккуратнее? – продолжала ворчать Лори, барахтаясь в яме, доверху наполненной прелой травой.

Я подала руку, помогая хозяйке подняться.

– Ну что? Что он сказал? – тут же пристала с расспросами Лори, даже не подумав отряхнуть запутавшиеся в волосах веточки и сухие стебли. – Сумел снять печать? У него получилось? – ее зрачки расширились, затопив зеленую радужку чернотой.

– Нет, – помня слова старика, ответила я. Если Лори, с ее способностями, не удалось понять, что печать разрушена, значит, Роунс был прав, и мне пока можно не бояться ни магов, ни тех, кто как Лори чувствует магию. – Сказал, что ее может снять только тот, кто поставил.

Боже, прости мне эту ложь… Я слишком давно полагаюсь только на себя, чтобы безоговорочно доверять тем, кого знаю недостаточно хорошо.