Придя домой, Денис коротко пересказал жене, что с ним произошло. Та разохалась, изобразила большой интерес к произошедшему и попыталась выяснить о нападавшем хоть что-нибудь, но муж не знал ничего и постепенно разговор перешел на бытовые темы.

Утром Денис дежурил и их бригада, начиная с девяти утра, безостановочно моталась по району, выезжая на вызовы. Одним из них был вызов к одинокой старушке, которая вызывала врачей через каждые три-четыре дня. Бабуле просто было не с кем поговорить, на улицу она ленилась выходить, хотя здоровье ей вполне позволяло, с соседями она была не в ладах, вот и отыгрывалась на медиках. Тяжело вздыхая, Колеватов поднялся по лестнице на второй этаж и позвонил в знакомую дверь. Он чуть не каждый раз попадал на вызов к этой бабке. За дверью немного повозились и она распахнулась. Старушка тут же начала рассказывать о своих болячках, коих, если ее послушать, хватило бы на целую энциклопедию. Денис и заподозрил, что где-то в доме лежит медицинская энциклопедия, по которой бабка и ориентируется.

– А где ваши медсестра и фельдшер? – спросила хозяйка квартиры вежливо, но при этом в ее голосе уже проскальзывали скандальные нотки.

– В машине дожидаются, если что-то серьезное, я сразу их вызову. А вы знаете, в нашем районе было несколько смертей одиноких пожилых людей. Относительно нашей бригады я спокоен, но почему-то люди умирали, и это после приезда «Скорой помощи». Около часа-двух проходило, и с ними что-то случалось. Вы бы поосторожнее с бесконечными вызовами, не ровен час, нарветесь на лжеврачей.

– А чего ты меня пугаешь? У меня муж был знаешь кто? То-то, не тебе чета, не врачишка какой-то, а целый майор. Вот!

– Так что у вас болит? Зачем вызывали? – Денис решил перевести разговор на другую тему, он уже жалел, что сказал бабке о том, что случалось на их участке, но она так сильно ему надоела, что он не удержался.

– Уже ничего не болит, тебя больше не вызову. Дай запишу твою фамилию?

– Вот, пишите. – Он показал на свой бейджик. – Вы очень здоровый человек, все ваши жалобы только от одиночества, заведите собаку или кошку, что ли, все веселее будет.

– Ты мне еще поговори! – разозлилась старуха, – я на тебя такую жалобу напишу, что тебя никуда на работу не возьмут. Вот тогда попляшешь, почувствуешь, как больного человека калечить! – Бабка явно начала заговариваться и понесла очевидную чушь. Чем только она не грозила Денису, пока тот снимал бахилы с ботинок. Спустившись к машине, Денис закурил и, медленно выпуская дым, проговорил:

– Надеюсь, она свою угрозу выполнит и больше не захочет нас видеть.

– Не поняла, – сказала молодая девушка, которая ездила в бригаде фельдшером. – Как тебе это удалось?

– Я сказал ей, что одинокие старики иногда умирают после приезда «Скорой». Помнишь, нам рассказывали об этом?

– Зря ты это сделал, она же теперь поднимет шум и бог знает в чем нас обвинит!

– Зато перестанет без конца нас вызывать.

Вечером того же дня старуха умерла. Причиной смерти была названа острая сердечная недостаточность. Оказалось, что она успела написать завещание на какую-то дальнюю родственницу.

Стас, который выезжал на место вместе с бригадой, записал все данные старухи и той дальней родственницы, на которую было написано завещание. Потом он некоторое время пытался установить близость родственных связей и обнаружил, что ни умершая, ни ее муж не только не были в родственных отношениях с наследницей, но вообще ни разу не виделись. Подумав, он отправился к Андрею Андреевичу, в надежде получить совет, но тот уехал по делам. Тогда он отправился к своему непосредственному начальнику, майору Приходько, с которым у него сложились неприязненные отношения. И дело тут было не в том, что майор его принял как-то не так, а в том, что Стас довольно часто, через голову своего непосредственного начальства, обращался с вопросами к Кузовлеву. Сослуживцы говорили Стасу, что так нельзя, дисциплину и субординацию никто не отменял, но парень никак не мог привыкнуть к тому, что надо сперва решать все вопросы на уровне своего начальства, а уж оно само скажет, идти ли дальше по инстанции. Именно из-за недисциплинированности Стаса его часто ругали, а Кузовлев, когда никто не слышал, пытался внушить молодому сотруднику, что полиция это не только расследование преступлений, но и строгая дисциплина. И умение подчиняться старшему по званию никому еще не вредило, к тому же майор Приходько был хорошим сыскарем, и Стасу бы у него поучиться, а не скакать через голову начальства. Но парень почему-то решил, что его начальник Кузовлев и обращался исключительно к нему. Все закончилось тем, что Андрей Андреевич в очередной раз объяснил Стасу, как надо себя вести, а что делать не стоит. В противном случае пригрозил вообще того уволить, как не пригодного к службе в полиции.

– Стас, – окликнул его один из тех, с кем он сидел в комнате, – ты отчеты написал?

– Написал, только отчитываться особенно не в чем. Так, всякая мелочевка, надоело ею заниматься.

– А ты, поди, хотел сразу серьезное дело поднять? Нет, парень, так не бывает, ты сперва побегай по всяким идиотским вызовам, поезди в качестве статиста, а уж потом, года через три, жди, что тебя отправят серьезное дело раскрывать. Да и то, не одного, а с бригадой, где наверняка будут и более опытные люди.

– Слушай Вась, а что, это единое правило для всех?

– Не правило, а просто надо набраться опыта, развить чутье, да что я тебе прописные истины рассказываю, ты уже не маленький, кем ты прежде работал?

– Конструктором, – мрачно ответил Стас. – Я по первому образованию проектировщик, а ты сразу сюда пришел?

– Не, я после школы в армии служил, а уж потом заочно учился, ну и тут работал.

– И как, не издох со скуки?

– Странный ты, это, между прочим, работа, она разная бывает, тебе кто сказал, что тут всегда весело? А ты знаешь, как Кузовлев «веселился» в девяностые годы, когда они на трупы детей или молодых девчонок выезжали? Ты спроси у него, он если захочет, расскажет тебе о нашей работе.

– Да знаю я, сам как-то выезжал на детский труп, тогда и решил окончательно здесь работать.

– Вот, а сейчас ведешь себя, как избалованный маменькин сынок.

– Неужели я произвожу такое впечатление?

– А как ты думаешь? Мы же вначале были рады, когда ты появился, вроде и трудолюбивый и исполнительный, а как начал бегать без конца к товарищу полковнику, так тебя тут же в стукачи определили.

Стас в буквальном смысле схватился за