сор из избы», и убийство не вызовет какого-либо общественного резонанса, так что все пройдет тихо, кулуарно, можно сказать.

– Я ведь был уверен, жена меня любит. И вдруг…

– Она тебя и любила, только ты ее не любил, и она это знала. А потом возник вопрос о разводе. Слышал фразу: «Так не доставайся же ты никому!», вот и твоя жена так решила. Кто тут больше виноват, неизвестно, думаю, жить рядом с любимым человеком и знать, что он тебя не любит и никогда не полюбит, тоже не сахар. Тебе не надо было столь откровенно говорить с ней. Может, это научит тебя, а может, и нет. Если честно, то я не хотел бы, чтобы ты начал врать.

– Даже не представляю, как все это рассказать ее родителям. Права была ее мать, это я убил Любу!

– Только не надо ничего выдумывать, Любу убил ее бывший одноклассник, а родителям ее скажешь, в общем, что-нибудь придумаешь.

– Придумаю, – эхом отозвался Георгий. На душе было пусто и холодно, он даже замерз немного, но потом вспомнил о дочках, и ему стало тепло. «Никогда они не узнают правды», – поклялся сам себе Георгий и вышел из кабинета Кузовлева.