– Перетерпишь.

– Но у тебя-то есть авто!

– И чего?!

– А у меня нет.

– С какой стати тебе на меня равняться, я работаю!

– Я тоже скоро пойду на службу, вот диплом получу, ипотом, ты же получила фирму папы, а я ничего!

– Правильно, ты ведь дура!

И тут у всегда безответной Иры лопнуло терпение. Она сталаорать в трубку. Впервые в жизни она высказала Лолите все, что накипело,припомнила самые давние, детские обиды, а закончила истерику воплем:

– Ничего, мне до нужного срока не так уж и долгоосталось. Можешь не сомневаться, утром день рождения отмечу и сразу капитализыму. Посмотрю, как тебе это понравится.

Лола молча выслушала Иру и отсоединилась, больше сестры необщались. Ирине, чтобы иметь деньги на одежду, пришлось перевестись на вечернееотделение и пойти работать в фирму, занимавшуюся установкой стеклопакетов.Службу ей нашла Алсу, она сама тоже пристроилась в контору. Оклада им неплатили, девочки получали процент от сделок, и им приходилось вертеться, чтобызаполучить побольше заказчиков. Но Алсу с Ирой не унывали.

Потом у Иры начал меняться характер, причем не в лучшуюсторону. Кисова только и говорила о том, как она заживет, обретя богатство:купит машину, забьет шкаф одеждой, а остаток средств поместит в банк, под большиепроценты. Алсу вздыхала, раньше Ира вовсе не была такой жадной. Дальше –больше. Всегда спокойная, даже апатичная Ира превратилась в неврастеничку. Алсустало очень тяжело общаться с подругой. Раньше они любили гулять по городу,заходить в магазины, разглядывать товары и мечтать о том, как купят себе ту илииную вещь. Обычное развлечение, подобным образом ведут себя многие девушки. Носейчас любой поход с Ирой в какую-нибудь лавку заканчивался слезами.

Ирочка мрачно останавливалась возле рядов с одеждой илистеллажей с косметикой. Некоторое время она рассматривала ассортимент, затемговорила:

– Здорово.

– Нравится? – радовалась Алсу. – Мне вон та,розовая, по душе, а тебе?

– Все хорошо, – уныло говорила Ира, – но мненикогда такого не купить.

– Ерунда, какие наши годы, – оптимистичновосклицала Алсу.

– Нет, очень дорого.

– Накопить можно, – пыталась приободрить подругуАлсу.

И тут Ира принималась плакать, громко, со всхлипами. Увидавв первый раз подругу в таком состоянии, Алсу испугалась, во второй –насторожилась, в третий обозлилась, а потом решила: больше она с Ирой побутикам не ходок.

Впрочем, вскоре стало понятно, что и в кино, и в кафе имвместе тоже лучше не заглядывать. Глядя на экран, Ира через некоторое времяначинала рыдать, приговаривая:

– Вон у них какой дом! И машина! А у меня ничего нет ине будет.

Если Алсу тащила подругу в кофейню, где подавали недорогиепирожные, то и там Ирина находила повод для трагедии.

– Вон, смотри, – шептала она, оглядываяпосетителей, – какая у девушки сумочка! А у меня…

Дальнейшие события разыгрывались по уже известному сценарию.Алсу устала, и, когда Ира вдруг сказала: «Поеду на две недели в санаторий,гастрит замучил», – она только обрадовалась.

– Конечно, отправляйся, – воскликнула она, –хочешь, мама тебе денег даст?

– Спасибо, – неожиданно улыбнулась Ира, – уменя есть, я на машину копила, но лучше на здоровье потрачу.

Ира пропала, не было ее почти месяц. Алсу началаволноваться. Мобильного у подруги не имелось, а название места, куда подаласьКисова, Алсу не запомнила. Ира бормотнула его неразборчиво, что-то типа«Курганское» или «Горянское», а может, «Холмское».

Не успела Алсу окончательно задергаться, как Ира позвонилаей.

– Ты приехала! – обрадовалась Алсу. – И какотдохнула?

– Нормально.

– Желудок не болит?

– Не болит, но…

– А что тебя беспокоит? – насторожилась Алсу.

– Сейчас приеду, – обронила Ира.

Явилась она только к вечеру. Алсу, прождавшая Кисову весьдень, распахнула дверь в состоянии гнева.

– Ну ты даешь, – начала она выговаривать Ире и прикусилаязык.

Кисова выглядела ужасно: бледная, худая, с давно не мытойголовой. На осунувшемся лице лихорадочно блестели глаза.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – попятилась Алсу.

Ира мрачно кивнула:

– Да. Просто супер. Теперь супер. Мне супер оттого, чтознаю все!

– Что? – не поняла Алсу.

Ира вцепилась ей в ладонь ледяными пальцами и стала нестичушь. Бедная Алсу, до смерти перепуганная, попыталась разобрать полусвязнуюречь, но смогла вычленить лишь отдельные слова.

– Надя… Римма… мама… папа… они… давно такое… я нашла…пойду потребую… деньги… много-много… миллионы… машина! Понимаешь, у меня теперьбудет все! Все! Все!

Крик перешел в плач. Алсу понеслась за валерьянкой, напоилаИру, уложила ее на диван, накрыла пледом и стала гладить по голове, приговаривая:

– Ну тише, тише, все будет хорошо.

Кисова внезапно успокоилась и вполне внятно спросила:

– Знаешь ведь Надю?

– Какую? – насторожилась Алсу.

– Победоносцеву.

– Кого?

– Неужели забыла?

– Честно говоря, да.

Ира села на диване.

– Ну и память у тебя! Помнишь двор, где я раньше жила,еще до переезда?

– Да, – кивнула Алсу, – конечно. Хоть ты исчитаешь, что твой папа напрасно сменил жилплощадь, но мне думается, онпоступил совершенно правильно, вы обитали в отвратительном месте, в двух шагахот Садового кольца, там шум, грязь…

– Не о том речь, – оборвала ее Ира, – наш домстоял справа, чуть в глубине, а слева другое здание, там сплошные коммуналки, аНадя…

– Ой, – подскочила Алсу, – теперь припоминаю!Их две сестры было, старшая…

– Римма, – закончила Ира. – Их мать у насквартиру убирала, девочки иногда с ней приходили, мы им старые вещи отдавали,младшую звали Надей!

– И что? – удивилась Алсу. – При чем тут она?