Ко мне и Штырю это не относилось, у нас присутствовали «намордники», которые работали куда как надежнее. А вот у Черского и девушки морферов не было… Мля, ну почему их службы так не любят снабжать сотрудников хотя бы мало-мальски приличными морферами? Без них в Мутагене жить совсем тяжко, особенно в таких сложных для рейда районах.

«Визоры» у меня и у спутников протестующе мигали, подавая сигналы насчет высокого, крайне высокого, уровня мутагенной угрозы. Сначала было еще ничего, но на второй сотне метров уровень опасности дошел до критического, а там и перевалил за черту невозврата. Идущая рядом девушка невольно поежилась.

– Такое ощущение, что все мое тело кипятком горит, – пожаловалась она и бросила взгляд на показатели прибора. – С ума сойти, тут такая концентрация Мутагена, о какой я только в лабораторных условиях слышала! За минуту умереть можно.

– Успокойся, – одернул ее я. – Препарат, твоими же коллегами разработанный, осечек сроду не давал. А все эти ощущения больше относятся к твоему развитому воображению, чем к реальному положению дел.

– Да я понимаю, но все равно как-то не по себе, – задумчиво откликнулась девушка. – Кстати, а мутанты тут обитают?

– Теоретически могут попадаться, – пожал я плечами. – Только теория и практика штуки разные. Сама посуди, что им тут делать? Даже у них есть свой предел выносливости. Выжить-то, может, и выживут, но чувствовать себя в центре «плавильного котла» будут крайне погано. Была бы там легкая и обильная добыча… сунулись бы. А так смысла нет им сюда лезть.

По «котлу» пришлось идти около получаса. За это время на пути встали только несколько полусформировавшихся «фризов» и неведомо как оказавшийся «радужник». Слабые они были, не набравшие еще силы, да и обойти их оказалось проще простого. А уж про мутантов и вовсе молчу – в этом месте и в данное время на наши глаза не попался никто. Вот и подтверждение неполного совпадения теории и практики… очередное.

– Стоп! – произнес я, останавливаясь среди груды наваленных бетонных плит и блоков.

Многие из них потрескались и лопнули, обнажив ржавые ребра стальных прутьев. У оставшихся вылезшая арматура прогнила до такой степени, что тронь ее пальцем, осыплется кучкой ржавого тлена. Пройдя по узенькой тропинке среди этого нагромождения, я остановился перед небольшим куском плиты размером метр на метр. Закинув за спину оружие, я ухватился за края плиты и потащил ее в сторону.

– Помочь? – поинтересовался капитан, с любопытством наблюдая за моими действиями.

– Спасибо, но не с твоей раной тут суетиться, – тяжело выдохнул я и выпрямился, убрав с прежнего места препятствие. – Все уже, уф-ф.

Перемещенный кусок плиты скрывал под собою широкое жерло трубы с приваренной лестницей, уходившей вглубь. Разглядеть что-то более подробно моим спутникам не удавалось из-за царившей темноты.

– Нам что, туда лезть? – поинтересовалась девушка, бросив быстрый взгляд на лестницу. – Что-то не по себе…

– Туда, туда, – кивнул я спутникам. – Только давайте побыстрее.

Первым полез капитан, когда снизу раздалось его «спустился», отправили Штыря, который с трудом, почти на одних руках преодолел стальные прутья лесенки. Предпоследней спустилась девушка, а за ней полез я, по пути задвинув плиту на прежнее место.

Труба привела нас в обширную металлическую бочку, скорее даже цистерну, что часто встречаются на железнодорожных составах. Не шибко просторно, но столь малочисленный отряд мог здесь разместиться даже с относительным комфортом.

– Что это за место? – спросила наша самая любопытная участница похода. – Очень сильно похоже на бункер, только своеобразный.

– А это и есть бункер, – ответил ей я, скидывая рюкзак и оружие на небольшой столик. – И ты совершенно права насчет того, что он довольно своеобразный. В углу есть несколько раскладушек, можете раскладываться и готовиться к отдыху.

– Ты что, Умник, совсем с ума сошел? Тут же такой уровень мутагенной угрозы, что приборы зашкаливают. То, что вы называете «плавильным котлом», уничтожает все живое, – почти перебил меня Черский. – Куда отдыхать-то, лекарство подействует еще немногим больше часа, а потом мы загнемся в этом месте.

– Предположим, действие препаратов будет длиться около полутора часов, – ответил я ему, вороша недра ящика с характерной защитной окраской. – Отдых продлится минут сорок, а потом пойдем назад. Как раз по времени уложимся.

– Назад? – тут уже не выдержала девушка. – Стоило скрываться среди «плавильного котла», чтобы через два часа оказаться на прежнем месте. А как же Штырь? Ему с раной скакать вверх-вниз крайне сложно и совсем не рекомендуется. И Черскому тоже. Ты окончательно сбрендил, Умник!

– Начнем с того, что я вполне адекватен, насколько может быть адекватен искатель, которого довольно гнилыми аргументами втянули в паршивое дело, – спокойно ответил я, выудив из потайного отделения в ящике пару пластиковых контейнеров с содержавшимися внутри морферами. – К тому же обратно пойдем только мы с тобою. Раненые останутся здесь, приходить в порядок и восстанавливать силы. Как я понял, на нужном месте обязательно только твое присутствие, а все прочие… желательное, но вовсе не обязательное дополнение. Из этого я и стараюсь исходить.

– Мы в этой яме сдохнем или мутируем уже через минуту-другую после того, как препарат прекратит свое действие, – угрюмо произнес Штырь. – Разве что ты, хитрец и параноик, устроил здесь схрон с чем-то особенным… «Пиявка»!

Последнее восклицание было вызвано появлением на моей ладони морфера, с трудом извлеченного из контейнера. Вытаращенные глаза искателя не стали чересчур примечательным зрелищем на фоне остальных. Оставшиеся спутники последовали его примеру, явив сейчас образ стайки раков, вот только не хватало к их органам зрения стебельков, на которых крепятся глаза.

– Не считайте меня дурнее прочих, – ухмыльнулся я, довольный шокированным видом компаньонов по рискованному рейду. – Я умею думать и принимать нужные решения, не в пример начальству кое-кого из присутствующих. Таких морферов у меня тут две штуки припрятано. Вот один Штырю передаю и один капитану. Хватит, чтобы отлежаться в укрытии, вылечить с их помощью раны и обратно выбраться.

Морфер под названием «пиявка», который имелся у меня в двух экземплярах, был очень дорогой штучкой. Эти два порождения Мутагена стоили как бы не столько же, сколько остальные, собранные мной за последние три месяца. Вот только тащить их к торговцам посчитал преждевременным. С одной стороны, один можно было сменять на другие, которые реально встроить в комбез для пущего улучшения, но… Словно бы внутренний голос подсказал, что рано или поздно они понадобятся. Оба, что характерно. И вот – это случилось.

Размером с человеческий кулак, этот морфер обладал крайне неприглядным внешним видом. Полупрозрачный, пульсирующий, скользкий, напоминающий не то кишки в пластиковой упаковке, не то извивающихся червей в банке. В общем, в конкурсе красоты он занял бы одно из последних мест. Но не за внешний вид ценятся такие вещи, а за то, что способны делать. «Пиявка» для нормальной работы должна была крепиться к обнаженному телу, причем к одной из крупных вен или артерий. Зачем? Как и существо, в честь которого он получил название, морфер очищал кровь, вытягивая… не излишки, а все посторонние примеси, даже частицы Мутагена.