– Как пожелаешь, – тихо отозвался Сверр, не возразив ни слова.

«Очевидно, эта сделка не так уж и плоха» – горько подумала Альда, закрывая веки и приказывая себе не проявлять чувств. Слезы еще ни разу не спасали её.

Утром супруга рядом не оказалось, а завтрак услужливо ожидал на столике. Взглянув на поднос, женщина рывком вскочила на ноги. Она не собиралась прятаться по углам, словно побитая цисина. Надев абсолютно черное платье из кожи, украшенное кружевами по высокому воротнику, и уложив волосы в корону, Альда покинула покои с гордо поднятой головой. У неё есть дела, которые не терпели отлагательств.

Тронное плато еще не убрали до конца, но принцесса не поинтересовалась развернувшимися трагедиями, решив, что это её не касается. Отныне у неё узкая специализация и распыляться на то, чем не управляет, владычица не собиралась. На площадке перед покоями её встретил вчерашний страж, а не Рахсел. Не удостоив его словом, принцесса лишь указала взглядом, что желает попасть в белый зал. Приказ без возражений исполнили.

– Созвать срочное совещание со всеми храмами, – строго произнесла Альда, едва сойдя с платформы на светлый мрамор.

Взволнованные и растерянные девушки кинулись врассыпную, завидев мрачную госпожу. Усевшись на свою скамью, принцесса молча ждала, когда её приказ выполнят. Спустя довольно короткое время огромный экран стал зажигаться, устанавливая связь с настоятельницами. Пока все ячейки не явили лица её подданных, Альда хранила молчание, хотя вглядывалась в глаза каждой из жриц.

– Если вы еще не в курсе, то я хочу официально подтвердить, что вчера вечером Кунна была казнена, – спокойно произнесла владычица. – Все запреты, связанные с ношением одежды, отныне сняты, и я хочу, чтобы в самое ближайшее время вы позаботились о девушках. Ошейники необходимо снять сегодня же, а также обыскать хранилища, возможно там найдутся отнятые платья. Если же склады окажутся пустыми, я позволяю вам заказать одежду у местных мастеров. Все должны быть одинаковыми по фасону и цвету, без исключений. Я пришлю вам эскизы, по которым будут сшиты ваши платья.

На лицах всех жриц открыто читалось облегчение, но принцесса замолчала лишь на краткий миг и тут же продолжила говорить дальше:

– Каждая из башен должна вскоре прислать во дворец по самой выделившейся девочке, в возрасте от тридцати до сорока циклов, на воспитание. Кандидатуры будут выбираться из усердных, отличившихся в учебе и послушании. Срок – до конца цикла. Текущие вопросы обсудим детально с каждой башней отдельно. Спасибо за внимание.

Взмахнув рукой, Альда отключила связь и взглядом приказала убрать экран. Молчание и вопросы собравшихся девушек уже буквально накалили атмосферу, когда владычица взглянула на Эолу.

– Подойди.

Девушка глубоко вздохнула и несмело приблизилась к скамье. Пристально глядя на свою первую помощницу, принцесса мрачно хранила молчание. Как она могла не разглядеть этого? Как могла не догадаться, что Кунна подложит самую преданную ей девушку под внука, чтобы и дальше сохранить власть в своих руках? Почему вдруг приняла эту девку в ближний круг доверия?

– Я была несправедлива к тебе? – тихо и недоуменно поинтересовалась Альда.

– Нет, госпожа, – опустив взгляд в пол, ответила Эола.

– Хоть раз обидела или наказала? – уточнила владычица.

Вместо ответа служанка лишь отрицательно покачала головой. Собравшиеся девушки неуверенно переглядывались между собой, не понимая, что происходит.

– Тогда объясни: по какой причине ты предала меня? – не повысив голоса, спросила принцесса.

– Я не могла ослушаться, – тихо проронила Эола.

– Кунна – твоя мать? – вдруг догадалась Альда, поняв, что ответ лежит на самой поверхности.

Короткий кивок и поджатые губы стали достаточным ответом для владычицы Даркраста, чтобы решить дальнейшую судьбу своей первой помощницы.

– Тогда ты разделишь её судьбу и тех, кто слепо последовал её приказам.

Стоявшие рядом служанки в шоке отпрянули от Эолы, хотя до этого момента кучно стояли вместе, желая хоть как-то защитить подругу. Очевидно, что предательство поразило и их, что было хорошим знаком. Альда зорко следила за каждой реакцией. Взглянув на своего нового телохранителя, она, приподняв бровь, строго добавила:

– Мне необходимо дважды повторять приказ или его выполнят сразу?

Без слов, страж покинул свой пост позади скамьи и схватил предательницу за плечо, уводя ту с глаз долой.

Сверр тихо тлел от ярости и бессильной злобы. Опоздай он хоть на мгновение, могло произойти непоправимое и Альда пострадала бы серьезнее. Конечно, владычица сейчас полна злости и ненависти, но это было лишь тенью от его беспокойства. Повелитель Даркраста допросил каждого, кто в его отсутствие посещал дворец, и выявил группу недовольных, которые были в курсе предстоящего нападения. Очевидно, что его бабка искала союзников, но не всегда находила тех, кто готов был открыто выступить против госпожи. Владыка казнил всех, кто был причастен или знал о готовящемся предательстве. Опросил он и женщин, с удивлением обнаружив ту, кто проделала большую работу – Эолу. Сверр никогда бы не заподозрил бывшую любовницу в сговоре, но факт оставался фактом – она была виновна не меньше, чем Кунна. Но не это в данный момент больше волновало мужчину.

Все произошедшее сильно потрясло его супругу, и это было понятным. Она родилась в королевском доме и не предполагала, что станет жертвой нападения. Да еще и военного гарнизона, который должен был защищать дворец от угроз. Но даже это он мог бы преодолеть, если бы не одно обстоятельство – она закрылась от него. Каким-то образом Альда смогла скрыть от него свои мысли и чувства.

Сверр слышал всех, сканируя пространство дворца: Соура, распекающего поваров, запаздывающих с обедом; Туала, размышляющего – стоит ли в данный момент тревожить госпожу с вопросами или лучше подождать до завтра; Вирала, мрачно взирающего на Альду, беспокоясь о её состоянии. Всех, кроме самой владычицы. Как такое может быть, он не понимал и ранее не встречал. Не было такого человека, который бы скрывал от него свои мысли. Особенно, когда он так хотел прочесть их.

Вчера, когда он вернулся в спальню и снял с жены проклятый ошейник, Сверр полагал, что Альда спит. Её слова стали для него полной неожиданностью, как и то, что супруга не спала. Все обвинения имели право на существование, и владыка не стал оправдываться. Наткнувшись на полную тишину её мыслей, мужчина не сразу сообразил, чего именно потребовала жена, но в данный момент настаивать на обратном было бы неправильно. Даже не читая мыслей, несложно догадаться о том, что все высказанное продиктовано шоком и яростью. Как теперь преодолеть эту пропасть и наладить дальнейшую жизнь, Сверр не знал. Да и спросить было не у кого.

Вскочив на ноги, владыка направился к тому, кто следовал за его женой по пятам. Рахсел нашелся в своей комнате, глядящим в потолок.