твой-то мелкий, который дохрена крупный? - полюбопытствовал у Панка Хастред. - Сколько я его помню, он бы тут с удовольствием прописался.

- Тоже так думаю, - согласился генерал. - Да вот Стремгод знает где его носит. Ко мне иногда заезжает, туда, в баронство — я как понял, что здесь задержусь, попросил здешнего писаря письмо туда послать, что мол бери жопу в горсть и бегом сюда! Потом усомнился — кто ему там читать будет? Так что, если вдруг столкнешься по случаю, мир-то тесен, ты ему скажи, чтоб бежал штаны теряя, пока не пропустил все удовольствие!

- Лады, - пообещал книжник без большой радости. Хайндер, генералов сынишка, вымахал куда крупнее папаши, а будучи наполовину диким варваром еще и на реакции был спор и невоздержан, так что советовать ему брать что-то в горсть или терять штаны рискнул бы не всякий. А здесь бы он и впрямь знатно вписался — Хастред припомнил, как они разносили ворота Хундертауэра, один топором, второй фантасмагорическим треххвостым моргенштерном, и помимо воли расплылся в хищно-радостной ухмылке. Всегда приятно вспомнить победу духа над разумом, особенно если из этого не вышло ничего трагического.

- А ты, смотрю, наконец избавился от своей занозы? - по всем правилам фехтования сделал встречный выпад генерал.

- Угу, - Хастред нахмурился. - Такое впечатление, что вы все с самого начала против нее что-то имели, а мне не сказали!

- Да нееее, - заверил Панк неубедительно и забегал глазками.

- Ну даааа, - возразил Чумп, вернувшийся с водопоя, и по-братски всучил Хастреду полный ковшик прекрасной холодной воды. - Собственно, как не сказали? Мы пытались. Не то чтоб изо всех сил, но собрались с духом и пошли. Однако кое-кто постоянно отвлекался на пиво и чужие карманы...

- На пиво я, - признался генерал покаянно.

- А на карманы еще один парень, вы его не знаете. И в конечном счете мы подумали, что пускай мол немного позабавится. Ведь ступив на грабли один раз, враз обретешь больше житейской мудрости, чем сто советов выслушав. Кто ж знал, что твое немного эвон как долго продлится!

- Но вот у тебя ж с ней например поначалу были прекрасные отношения! - возмутился Хастред. - То песни пели, то генерала задразнивали.

- У меня со всеми прекрасные отношения, - пожал плечами Чумп. - Включая злобных тюремщиков, агрессивных варваров и надменных высокородных дворян. Такой я душка, а если со всеми ссориться, то чего доброго и драться придется... нет уж, это не по мне. Но одно дело песни петь, а другое жениться.

Хастред тщательно залил раздражение, выглотав ковшик большими резкими глотками.

- Так а куда смотреть-то надо было, чтоб грабли разглядеть?

- На то, что она эльфа, - объяснил генерал терпеливо.

- И что???

- И то...

- И то, - перебил генерала Чумп, - Что эльф, как бы ни рядился в изгоя и ренегата, всегда будет верен своей эльфийской сущности, неизменной идеологии, согласно которой все остальные их ниже и хоть бы и назывались партнерами, но по факту могут быть только слугами.

- Вона как, - генерал с уважением качнул головой. - Тоже аргумент. Я-то хотел сказать, что у нее нет сисек.

Чумп воззрился на него в полном изумлении.

- То есть, погоди... это единственное, что тебе в ней претило?

- А чего? Баба без сисек — как не заподозрить подставу.

- Вообще-то, чтоб ты знал, не особый это и недостаток. С кем угодно может случиться и даже магия такая есть, чтоб надуть...

- Тем более подозрительно! - громыхнул Панк и кулаками потряс, словно призывая богов в свидетели. - Если есть магия, а она не надула! Да кабы знал, я б не был к ней столь снисходителен!

- А эльфийский шовинизм, значит, тебя не обеспокоил?

- Да брось, что там за эльфийское это самое. Ну, есть у них легкий говнизм как часть национального самосознания. Но видал я и таких эльфов, с которыми бок о бок сражаться было честью! У них в Брулазии есть такая волость — Ксетас называется, оттуда отличные рубаки выходят, да и в Горландии, по-ихнему Инисморе, лихие попадаются, даже пьют по-взрослому.

Хастред исступленно рыкнул, но на него уже перестали обращать внимание. Генерал бубнил свое, поминал Шевараша, мрачного эльфийского бога страшной мсти, и ссылался на непримиримые расколы в собственных рядах перворожденных, поделившие их на фракции; ни одна из них гоблинов никогда не любила, но поскольку гоблины были далеко и глаза не мозолили, то свою нелюбовь эльфийские фракции в рамках общего политического курса выражали им поочередно, по одной зараз. Отсюда неглубокий генерал наивно делал вывод, что остальные фракции вовсе даже ничего, терпимые. Чумпу с этого было смешно, он постулировал, что эльф гоблину, как гусь свинье, не товарищ ни при каких обстоятельствах, поскольку эльф даже как пищевой НЗ никудышен, а их социальное устройство не просто смехотворно, а крайне абсурдно в попытках гоняться за самыми эпатажными веяниями. В качестве примера ущельник выкатил модную современную тенденцию «Жизни темных важны», по которым темные эльфы-дроу, знаменитые на весь мир бандюганы и злодеи, проталкивались как зазря потерпевшие и подлежащие ретроактивному восстановлению в правах. Тут ошарашенный книжник навострил уши, но зря старался, потому что Панка слово «ретроактивный» окончательно выбесило, он извлек из оружейной стойки подходящее копьецо, развернул его как оглоблю и с этим оружием возмездия погнался за Чумпом куда-то в глубину лагеря. Наверное, чтобы объяснить ему разницу между ретроактивным и ретроспективным, догадался Хастред. Как дети малые.

Спать пока не хотелось, есть тоже, так что Хастред выпил еще черпачок воды, слегка поплескал ею же в рожу, присел к ближайшему костру спиной, чтобы не слепило глаза, подпер кулаком подбородок и погрузился в свои меланхоличные мысли.

Впрочем, поскучать со вкусом не удалось. Когда вернулись отлучившиеся, Хастред уже по уши вник в лагерную суету в меру своих склонностей. Одному из бойцов по его просьбе зачитал пергаментный свиток, оказавшийся представлением к награде; попутно подивился, что сей подозрительный субъект без передних зубов и с одним давно высаженным глазом, оказывается, проявил немалую доблесть. С другим поспорил за поясные клинки, отстаивал честь скрамасакса перед баселардом, по причине обоюдного упорства каждый остался при своем мнении, но разошлись во взаимном уважении. Принял кружечку горячего травяного пойла — пива, как пояснили бойцы, тут не держат. Тяжко, должно быть, приходится Панку, который пить как начал задолго до