Истома соскочила с мотоцикла, бросилась к женщине постарше.

– Мамми!

Они обнялись. Потом девушка повернулась к гостям, собравшимся в группку.

– Мамми, это Ясен Велич, сын Предтечи.

Знакомить мать со спутниками Ясена она не стала.

– Ванесса, – назвала своё имя женщина, с интересом разглядывая Ясена.

Он почувствовал щекотливое прикосновение нежных пальчиков к голове, холодную струйку воздуха, проникшую под череп, перед глазами развернулось тающее видение: огромный зверь – гепард с яркими янтарными глазами на фоне космоса. Вспомнилось, что такой конь по имени Секам был у отца. Мать Истомы знала об этом и проверяла сына Влада на экстрасенсорное восприятие.

Он ответил видением: площадка на склоне горы, гепардоконь на ней и отец, прыгающий в седло.

Глаза Ванессы стали большими, в них вспыхнули задумчиво-весёлые искорки, сменившиеся почему-то грустными.

– Вижу, вижу, точно сын Влада. Я очень хорошо знала твоего отца, фигура – это у тебя от него, а овал лица – от матери.

Он промолчал, не зная, что нужно говорить в таких случаях.

– Что ж, приятно познакомиться, сын Предтечи. Истома, веди его в гостиную, я приду, и мы побеседуем.

– Я не один, – сказал Ясен.

– Их в хозяйскую, – бросила Ванесса, поворачиваясь к гостям спиной, – к слугам.

– Они не слуги.

– Что такое? – удивилась мать Ванессы, оборачиваясь.

– У них другие порядки, мамми, – поспешила вмешаться Истома. – Это воины, защитники отечества, их статус выше.

– Ах, вон как? Прошу прощения. Предоставь им апартаменты.

Ванесса удалилась внутрь двора в сопровождении слуги и помощницы, скрылась в пирамидальном флигеле за центральным замковым комплексом.

– Пойдёмте, покажу наш дом, – сказала Истома. – Ника, вечером встретимся в «Чёрном человеке».

Спутницы девушки развернули мотоциклы и укатили. Ворота за ними закрылись. Гости остались одни на лужайке.

– Круто живут! – вполголоса заметил Пилип, чувствующий себя не в своей тарелке.

Димитр и Иваник, огорошенные не меньше, промолчали.

Их провели в дом, показали холл, общую гостиную, окна которой были из цветного стекла, бытовые комнаты и определили каждому апартаменты – гостевые комнаты, сияющие чистотой, отличающиеся только геометрией и убранством.

– Я бы согласился остаться тут навсегда, – расплылся в улыбке Пилип, принюхиваясь к благоухающим свежестью накидкам на кровати. – Пусть возьмут меня в качестве управляющего.

– Для управляющего ты слишком резв, – буркнул Димитр.

Ясен зашёл в свою комнату, осмотрелся, положил меч и карабин на пузатый комод у стены, поколебался немного, но решил с оружием по дому не ходить. Умылся в бытовой комнате с большой белой посудиной, называемой здесь ванной. Таких ванн у дебрян не было, как, впрочем, и большинства приспособлений для ухода за телом. И хотя вода из кранов поступала дозированно, тёплая отдельно, холодная отдельно, обстановка вокруг была чужая, отовсюду пахло иной культурой, Ясен приободрился и почувствовал себя человеком. Всё-таки не мыться неделями во время походов он не привык. Раньше вода всегда была рядом, захотел – искупался, смыл с себя боль, грусть и усталость.

В гостиную их всех пригласил старик в оранжевой робе.

Истома уже ждала дебрян, переодетая в строгий чёрно-белый брючный костюм.

– Поедем после обеда на приём в Матенадаран, – объявила она.

– Куда? – не понял Велич.

– В главный информарий. Мамми тоже приедет, познакомит тебя с файлерами.

Ясен не стал спрашивать, что или кто такие файлеры, но девушка добавила сама:

– Операторы Матенадарана. Им дана команда выдать нам полный интенсионал о деятельности Геи до Падения.

Ясен с любопытством посмотрел на собеседницу.

– Разве это не секретная информация?

– Ещё какая секретная, но выдачу провели как запрос ОКО на расследование «заговора учёных».

– Есть такой заговор?

– Любую работу любого коллектива можно смело назвать заговором, – развеселилась Истома. – Так что проблем с допуском не возникнет. Рассаживайтесь, где кому нравится. Наша еда отличается от вашей, но лишь способами приготовления. В основном это искусственная пища, синтезированная, пища естественная доступна немногим.

– Вам доступна?

– Кому нам? Если ты о семье, то да, если о Погранслужбе и ОКО, то нет.

Дебряне сели за стол, представлявший собой монументальное сооружение из каменных с виду плит на бесформенных ножках. Двое слуг, называемых здесь официантами, быстро расставили по столешнице разнообразные сосуды, напитки, тарелки и обеденные приборы.

– Выбирайте, – пригласила гостей Истома. – Особых изысков не ждите, но блюда вкусные, хотя кое-какие продукты и у нас генно-модифицированы.

По её жесту слуги открыли сосуды, в воздух взвился аппетитный парок.

– Пахнет вкусно, – потёр руки Пилип, принюхиваясь.

– Вам понравится. Вот это консомэ, это черепаховый суп, это фрикассе, берлиндар, рисовое парижсо, римакола, харуф би-р-риз.

– Нам бы мясца, – растерялся разведчик.

– Тогда советую харуф, это кусочки синтезированной баранины.

– А каша есть?

– Вот берлиндар – каша из соевых бобов с лавсановой приправой. Консомэ – это бульон из мяса, правда, крысиного.

На лицах дебрян отразилось сомнение.

Истома засмеялась.

– Это не простые крысы – мутированные, величиной с хорошего кролика. Их на Гее-Горе полчища. Не хотите консомэ, попробуйте фрикассе.