«Я бы не возражал, но Андерс и Ева могут! Когда ты начинаешь кататься?»

«Во вторник!»

Я ничуть не удивился. Ее единственным послаблением была отмена пятничных вечерних тренировок, чтобы встретиться со мной, что говорило о том, как сильно она нуждалась во мне и в эмоциональной поддержке, которую я оказывал.

Мы допили кофе и пошли обратно к ее дому. Я увидел Хокана у его машины, но на водительском сиденье кто-то был.

«Что твои родители делают с машиной?» спросил я.

«Папа работает в Volvo, помнишь? У него есть служебная машина. Они предоставят ему такую же в США».

«Это удобно. Думаю, работая в IBM, отцу Микаэля будет не так легко».

«Нет. Они продали свою машину дяде Микаэля, я думаю».

Мы вошли в дом и пошли в комнату Катт. Я сел в кресло, а она запрыгнула ко мне на колени и свернулась калачиком.

«Итак, какие планы на остаток дня?»

«Ну, ужин, немного времени с моими родителями, а потом мы трахаемся всю ночь. Я могу поспать в самолете!» — хихикнула она.

«Ты ведь обещала «до смерти»?

«Да!» — ухмыльнулась она.

Я крепко притянул ее к себе и поцеловал.

«Ты поедешь с нами в Ландветтер?»

«А как вы туда доберетесь?»

«На такси. Обратно ты можешь поехать на автобусе или на такси».

«Конечно, я с удовольствием поцелую тебя на прощание в аэропорту!».

Мы сидели и разговаривали до обеда, а после еды мы сидели с Хоканом и Ингер и говорили о США. Я знал, что будет небольшой культурный шок, и рассказал им о том, как я видел все в подростковом возрасте и как сильно отличалось отношение к сексу и как много свободы было у подростков. Ингер открыто пригласила меня в гости и сказала, что ей все равно, что кто-то думает о том, что я с Катт.

«Я сделаю все возможное, чтобы навестить Катт, Ингер, но из-за расстояния и школы это может быть не просто».

«Мы очень надеемся, что ты сможешь приехать», — сказала она. «Вы с Катт отлично ладите, и ты действительно хороший молодой человек».

«Спасибо», — сказал я. «Я действительно оценил ваше доверие ко мне и ваше гостеприимство!»

Мы проговорили еще около часа, прежде чем Катт потащила меня в свою комнату. Она заперла дверь, мы разделись и забрались в постель. До утра мы занимались любовью семь раз, хотя я понятия не имел, как Катт удалось сделать меня твердым в последний раз, и мне, конечно, нечего было дать, когда я кончил. Зато Катт, испытала за ночь более двух десятков оргазмов, большинство из которых были сильными.

Когда в окно хлынул дневной свет, Катт вытащила меня из постели, и мы пошли в душ, а затем оделись и отправились на завтрак. Я был физически, умственно и эмоционально истощен прошедшей ночью и выпил несколько дополнительных чашек кофе. Когда мы закончили, мы с Катт перенесли ее сумки к входной двери, сняли простыни с кровати и бросили их в стиральную машину вместе с несколькими вещами, которые Ингер и Хокан бросили туда. Брат Ингер зайдет позже и закончит уборку.

Мы вернулись в комнату Катт, чтобы дождаться такси.

«Ты выглядишь уставшим!» поддразнила Катт.

«Не думаю, что у меня была бы эрекция, если бы в комнате находилась дюжина великолепных девочек-подростков, желающих заняться сексом», — усмехнулся я.

«Тогда я сделала то, что хотела! Просто подожди, пока ты приедешь в Колорадо! Если это займет два месяца, только подумай, сколько я накоплю для тебя!»

Я театрально застонал: «Я могу не выжить!».

Около 8:30 утра приехало такси — конечно же, универсал Volvo. Мы погрузили сумки в багажник, затем мы с Катт и Ингер забрались на заднее сиденье, а Хокан поехал впереди. Мы прибыли в Ландветтер примерно через тридцать минут. Они проверили свои сумки в SAS, а затем мы прошли к выходу. Я сел, а Катт села ко мне на колени, как мы обычно делаем, свернувшись калачиком.

Через несколько минут прибыли Микаэль и его родители, с ними была Лотта. Микаэль подошел ко мне и спросил, прослежу ли я, чтобы Лотта благополучно добралась до дома, и я пообещал ему, что прослежу. Я заметил, что она была в слезах и крепко прижималась к Микаэлю. Они сели рядом с нами, Лотта сидела на коленях у Микаэля.

Когда объявили рейс, мы все встали и подошли к двери у выхода, мы с Катт обнялись и нежно поцеловались. Лотта и Микаэль сделали то же самое. Мы с Катт отпустили друг друга, я пожал руку Хокану и получил объятия и поцелуй в щеку от Ингер. Я сказал, что увижу их через несколько месяцев. Я пожал руку Микаэлю и сказал, что увижусь и с ним.

Они вшестером вошли в дверь. Катт и Микаэль повернулись, чтобы помахать нам напоследок, прежде чем они тоже вошли в самолет и исчезли из виду. Лотта тихонько всхлипывала, и я обнял ее за плечи, когда мы подошли к окну. Она прислонилась ко мне и обняла меня за талию. Примерно через десять минут двери закрылись, а еще через десять минут самолет оттолкнулся и вырулил на взлетную полосу. Мы смотрели, пока они не взлетели и самолет не скрылся вдали.

Лотта все еще плакала, когда мы вышли из терминала и направились к автобусам, которые должны были отвезти нас обратно в город. Я заплатил за проезд, и мы сели вместе, моя рука по-прежнему обнимала ее, успокаивая. Она прижалась ко мне.

«Почему он должен был оставить меня?» — всхлипывала она.

«Ты знаешь почему», — мягко сказал я.

«Катт», — выплюнула она, словно это было ругательство.

«Отчасти это так, я согласен. Но он сам принял решение кататься с ней и поехать в США. Нельзя винить ее во всем этом. Он мог бы попытаться найти новую партнершу».

«Он бы не стал, потому что влюблен в нее».

«Я знаю. Но она говорит, что они никогда не будут вместе».

«Я сомневаюсь, что когда-нибудь увижу его снова. Если они начнут соревноваться, то останутся в США надолго, надолго».

«Возможно, это правда. Вспомни совет, который я тебе дал. Ты, кажется, последовала ему, и это хорошо. Я знаю, что это звучит немного грубовато, но ты встретишь другого парня».

Автобус прибыл на Центральную станцию, и мы сели на трамвай № 8, идущий в Вястра Фрёлунда. Когда мы приехали, я проводил ее до дома. У своей двери она