чтобы не ненавидеть самого себя… Это тоже, ну знаете, человеческое.

Второе и самое, как на мой вкус, объяснимое — прямое столкновение интересов. Ну всё из вот этой вот серии, когда есть два почтенных столпа общества, есть имущество, недвижимое, движимое или даже условно разумное, которое они между собой не поделили, и есть фейерверк по этому поводу. При таком раскладе мы предсказуемо имеем битву титанов в местной песочнице.

Это не особенно красиво, но хотя бы честно.

Но люди давным-давно поумнели (нет). Они поняли, что просто сказать “Я хочу его бабу” или “Я хочу отобрать её бизнес”, или “у меня так мерзко на душе, что мне жизненно необходимо отыграться”, или “я хочу почувствовать себя значимым” — это как-то немного… неизящно звучит.

Восторженная публика, преимущественно представленная внутренним зрителем, не поймёт.

Ей, то есть восторженной публике, подавай торжество справедливости. И собственной правоты.

Даже если оно над здравым смыслом.

Потому люди придумали третий способ, который в общем и целом звучит примерно как “Этого я не одобряю”. Люди буквально ищут, что бы такого в максимально жесткой форме не одобрить — даже в случаях, когда их никто не спрашивает.

Особенно в случаях, когда их никто не спрашивает.

Вы, люди, в этом плане такие смешные…

Можете гордиться: в этом вы очень похожи на некоторых ангелов.

Одной только и разницы, что стальными перьями вы предпочитаете не ломать хребты, а подписывать приговоры. Но от перестановки слагаемых эта сумма не меняется.

-

Из блога демона Шаакси

*

— Моё самое любимое местечко, — сказал я, прихлёбывая кофе, и не сдержался от того, чтобы поболтать ногами. — Этот город в принципе идеально подходит для всяких нам подобных — все эти мосты, отражения, рубежи, границы, тяжесть истории, плотность воздуха и вот это вот всё. Нечему удивляться, что любое существо, тесно связанной с иными делами, сюда как магнитом тянет. И я не исключение, да… Но самый любимый у меня этот мост. И я вполне уверен, что демону, который давно не бывал на земле, стоит в первую очередь посмотреть именно отсюда.

— Хм, — Хэл тоже отпил кофе из своего стаканчика, рассевшись рядом с небрежной элегантностью владыки мира. — На самом деле, должен признать, что-то в этом действительно есть… Хотя я ожидал почему-то, что ты выберешь нечто более старинное.

— Потому что демоны любят старину?.. Ну не знаю, как по мне, это стереотип из ужастиков. Из серии того, что мы объявляемся только в каких-нибудь древних развалинах, только ночью и только в полнолуние, и вид имеем самый богомерзкий из возможных… Ну и прочий бред в том же ключе. Люди так боятся древних храмов или кладбищ, что упорно не хотят замечать ничего странного в улыбке своего отражения, даже если они не улыбаются сами. Или тихого парня по соседству, чья кошка иногда совсем не кошка...

— Или чьи голуби совсем не голуби?.. Но вообще не скажи, — хохотнул Хэл, — раньше даже в этом отсталом мирочке, полном влипших в смолу мух, люди знали, как сделать жилище уютным для нашего брата и приманить локальных духов. Все эти жертвы, замурованные в стенах, специальные письмена на кирпичах, правильные слова и числа… В таких вот техногенных мирах всем нам, вне зависимости от рангов, уютней там, куда нас приглашают.

— Можешь меня укусить, но я немного рад, что традиция закатывать кого-то живьём в фундамент прошла, — пожал я плечами. — Есть на этом свете способы обзавестись местными духами, не сопряжённые с такими квестами.

— Спасибо за разрешение, однажды непременно воспользуюсь.

— А?..

— Ты сказал, что я могу тебя укусить.

Ага.

Так.

— Хэл, а Хэл?

— М?

— А что у тебя за специализация?

— Ложь. И правда, само собой. И все производные вроде доверия с предательством.

— Само собой, — ну да, это многое объясняет. Я слышал, что отдел лжи — самый элитный. А ещё мне приходилось слыхивать, что их присутствие развязывает языки качественней любых волшебных зелий. — А ты, может, и Шефа видел?

Он только зевнул.

— Мельком, пару раз. Сам подумай: где я и где Шеф?

Ну, тоже верно.

— Тоже верно… А так, я люблю Град — так много воспоминаний, что как его не любить. И Новый Мост, который, конечно, уже успел постареть с тех времён, как я помогал высчитать идеальную дату основания. Но здесь… впервые стоя здесь, я, окончательно отупевший от безысходности нашего чудесного офиса и мелких человеческих грехов, вдруг вспомнил, как это сладко — летать.

Я улыбнулся, глядя, как машины постепенно зажигают фары, а внизу, в долине, свет вспыхивает в окнах домов. Это зрелище всегда меня завораживало, ещё с тех пор, как люди в первый раз придумали использовать факелы.

Огни во тьме — одно из самых прекрасных зрелищ на свете.

Как минимум, для меня.

Мы с Хэлом сидели на высоченном фонарном столбе прямо по центру моста и пили кофе.

Разумеется, в теории для таких посиделок человеческие тела не то чтобы предназначены. Но вся эта ерунда с танцами на булавочной головке касается не только ангелов: у всех духов довольно специфичные отношения с законами человеческой физики, и наличие или отсутствие человеческих тел ничего в этом смысле принципиально не меняет.

— Когда я здесь, я вспоминаю, что в общем-то люди не так уж плохи, — сказал я. — И чувствую границу, и высоту, и полёт — всем своим телом, всем существом. Как ни крути, а этот мост стоит на нескольких разных границах. Именно потому на нём так хорошо.

— Как минимум нам подобным.

— Как минимум нам подобным… Много ли ещё на свете мест, где фраза “мост под мостом под мостом” может обрести смысл? Понятно, что до отражений тут очень близко, только руку протяни. Если бы я мог, то жил бы прямо там, внизу, в тех домах.

— А почему не можешь? — изумился Хэл. — Только не говори мне, что во всём виноват Шеф, который тебе недолюбил. Потому что тогда я тебя, высшего демона пяти тысячелетий от роду, играющего в бедную сиротку, точно укушу. И даже драконью челюсть отращу для такого дела, тряхну стариной.

— Что, вот прямо драконью? — уточнил я восхищённо.

— Надо же придумывать всяким полоу… то есть, прости, праведным рыцарям подвиги? Так что да, пару раз бывало. Если