– Надо подвести их к реке и напоить, – сказал Арно.

– Это далеко? – спросила Софи.

Во время бешеной скачки она совсем потеряла ориентиры.

– Не слишком, если, конечно, память меня не подводит.

Софи позволила себе издать вздох облегчения.

– Хорошо. Будем надеяться, что худшее уже позади.

– Позади? – Арно глухо засмеялся. – Девочка, худшее еще не начиналось.

Софи шла сквозь густой подлесок, одной рукой отодвигая ветки, другой держа коня за повод.

Суровое предупреждение Арно напугало ее. Она ждала, что вот-вот снова услышит душераздирающий рев либо увидит ужасную тварь, бегущую за ней. Но как бы страшно ей ни было, она запретила себе оборачиваться. Раз уж она забралась в такую даль, надо сделать все возможное, чтобы вернуть себе сердце.

Арно был уверен, что и река, и вход в тоннель где-то неподалеку, но не смог найти ни того ни другого. Поэтому они разделились и стали искать порознь, договорившись, что если один из них найдет что-нибудь, то позовет другого – каркнет по-вороньи. Если никто ничего не найдет, то через полчаса они встретятся у большого серого валуна. Сумерки сгущались; дневной свет скоро должен был погаснуть.

Устав продираться сквозь колючий кустарник и отмахиваться от упругих веток, которые то и дело стегали ее, Софи остановилась и огляделась, ища каких-нибудь ориентиров. Куда она идет, на север или на запад? Где садится солнце? И что это за звук? Уж не ручей ли журчит поблизости? Если да, значит река где-то рядом. Или это не журчание, а что-то другое?

Она вертела головой, а звук все приближался, то превращаясь в бормотание, то снова переходя в шелест, будто что-то скользило по опавшей листве. Она замерла. Звук прекратился. Но почти сразу же раздался снова, уже ближе.

Софи вспомнила змей, которые погружали зубы в ее плоть, вспомнила скорпиона с его беспощадным жалом и вытащила кинжал. Держа его перед собой, она стала ногой разбрасывать листья, готовясь заколоть любую тварь, которая выскочит из них и бросится на нее. Но, увидев, что поблизости нет ничего живого – только какая-то лоза с длинными, кривыми шипами и закругленным кончиком, – она смущенно усмехнулась.

«Дикая ползучая роза», – подумала она. Но что за звук она слышала? Наверное, просто мышь. И все же ей было не по себе.

– Арно? Арно, где ты? – позвала она и огляделась.

Ответа не было. Софи медленно выдохнула, стараясь успокоиться.

– Ну же, пошли, мальчик, – сказала она коню, намереваясь продолжить путь к реке, но, попытавшись сделать шаг, обнаружила, что не может сдвинуться с места.

Она опустила голову и увидела черный побег, который обернулся вокруг левой лодыжки. Попробовала освободиться, но петля затянулась еще туже. Острые шипы насквозь проткнули сапог и больно вонзились в ногу.

Поморщившись, она намотала повод на руку и наклонилась, чтобы кинжалом рассечь настырный стебель. Обрезок упал, колотясь, точно отсеченный щупалец. Софи стало не по себе. Выпрямляясь, она снова услышала шорох, потянула коня за повод, торопясь увести его прочь, но поняла, что от побегов ей не спастись – они приближались к ней со всех сторон, ползя по земле, как змеи, карабкаясь по стволам и свисая с веток, точно лишайники. Кривые шипы сверкали влажным обсидиановым блеском. Между ними распускались пепельные розы. Раскрываясь, цветки издавали пряные запахи мирры и корицы. Софи испугалась, ее сердце часто забилось, но густые, вязкие ароматы, похоже, оказывали успокоительное действие на тело. Вместо того чтобы бежать, она впала в неподвижность.

Однако темные цветы завораживали не столько красотой, сколько голосами. Оказалось, что это их она слышала недавно. Тихо и ласково они нашептывали ей до боли знакомые слова, от которых Софи застыла на месте.

Ты всего лишь девчонка… Тебе не одолеть Короля Воро́н…

Зачем пытаться? Ничего не выйдет…

Здесь кругом кости… когда-то они были воинами и королями… Какие у тебя шансы?

Софи затрясла головой, чтобы отогнать запахи, которые навевали дрему, и развеять внушавшие слабость слова.

«Вперед, – сказала она себе. – Ну давай».

Но не смогла сдвинуться с места. Слова лишили ее воли, усыпили ее шумное, мятежное сердце. Софи чувствовала себя мышью, которую заворожила змея. Пусть эти странные побеги опутают ее с головы до ног. Пусть укроют ее или даже задушат. Все равно в борьбе нет никакого смысла, надо глядеть правде в лицо.

Из полудремотного состояния ее вырвало пронзительное ржание и мощный толчок в спину, от которого она упала наземь. Конь брыкался и бился, пытаясь освободиться от живых пут, – лоза уже ползла по его ногам.

Софи вскочила и сбросила побег, который обвился вокруг запястья. Еще два, те, что обхватили лодыжки, она перерезала кинжалом, третий сорвала со спины рукой. Запах, который завораживал ее мгновения назад, теперь вызывал отвращение. Сердито крича, она растоптала черные розы и повернулась к коню. Тот ржал, выпучив глаза, лягался, бил передними копытами. Софи знала: стоит копыту попасть в голову – и ей конец.

– Тише, малыш… не бойся… тише… – зашептала она.

Она протянула руку и перерезала лозу, которая цеплялась за переднюю ногу жеребца, а другую, тянувшуюся к задней ноге, схватила и отбросила. Почуяв свободу, конь описал на месте широкую дугу, ища выход из чащи. Софи, висевшая у него на поводьях, потеряла равновесие и упала, но поводья не отпустила, и конь потащил ее по земле.

Плети царапали ее, розы шипели:

Арно мертв… его глаза выклевали вороны… это твоя вина, беспомощная девчонка…

Наконец Софи удалось встать, перехватить поводья и повернуть коня туда, куда ей было нужно.

Тогда-то она и увидела их.

Колючие плети намертво привязали обоих к древесному стволу, так, что они не могли пошевелить и пальцем. На плетях тоже цвели черные пахучие розы. «Сдавайся. Брось все… ты проиграешь…» – шептали они.

В сгущавшихся сумерках Софи едва разбирала очертания тел, опутанных ползучими растениями. Увидела клочок синей ткани, красный колпачок. Шипы продырявили их одежду и впились в кожу. Глаза были закрыты. Лица вытянулись и посерели.

Но она сразу узнала обоих.

– Иеремия! – крикнула она. – Йоост!

Софи отпустила повод и бросилась к ним.

Точно одержимая, она рубила, колола и секла шиповник. Оборвала с плетей цветы и растоптала их, не обращая внимания на их противные вопли.

– Йоост! Иеремия! Вы живы? – позвала она, как только прорвалась к ним, но братья молчали. – Пожалуйста, не умирайте! – взмолилась она. – Пожалуйста, прошу вас…

Софи продолжала сражаться, голыми руками обрывая длинные куски стеблей, – изрядно посеченные, те все еще опутывали тела братьев.