И для публики, доглядывающей за Федеральным собранием, и для матери-истории новые депутаты интересны исключительно как артисты разговорного жанра и художники слова.

Парламент РФ (Государственная дума и Совет Федерации), сотворенный как украшение для диктатуры, не имеет права ни расставлять кадры, ни распоряжаться собственностью. Вдобавок, он лишен законной возможности претендовать на это право, означающее реальную власть. И внимание к себе он способен привлечь не тем, что постановит, решит и одобрит.

Роль творцов слова – это единственное, что дозволено нынешнему депутатству. И зря оно упорно силится вылезти за очерченные рамки.

Расстрел Дома Советов закрыл тему разбойной приватизации. Посмевший сказать про пароходства и стадионы, проданные за гроши, Александр Руцкой оказался в тюрьме. Расследование обнародованных им многочисленных фактов криминального захвата собственности прекратилось. Из лексикона радио, ТВ и демгазет начисто исчезло словосочетание «коррупция правительственных чиновников». Стрельба из танков не только остановила разоблачения, но и позволила номенклатурным кланам спокойно продолжать присвоение общенародного достояния. И теперь уже очевидно, что разгром и расстрел парламента, который к осени 1993 года избавился от иллюзий и, увидев за так называемыми реформами ограбление народа, воспротивился этому, был продиктован не политическими амбициями сидельцев при Ельцине, а экономическими интересами влиятельных в Кремле чиновно-спекулятивных групп.

Одной из главных причин роспуска парламента именно в сентябре стала попытка депутатов вырвать из лап приватизаторской мафии самый лакомый кусочек – нашу заграничную госсобственность. 17 сентября 1993 года Верховный Совет принял закон о собственности за рубежом, а 21 сентября появился погромный указ № 1400. За минувшие четыре дня закон не был опубликован и не вступил в силу. Для этого надо 10 дней. Приватизаторская мафия явно подтолкнула руку Ельцина к подписанию указа, ибо с вступлением упомянутого закона в силу она потеряла бы миллиарды и миллиарды долларов.

Все дело в том, что вы, я, он, она (вместе целая страна, именуемая ныне Российской Федерацией) являемся до сих пор наследниками огромного состояния, находящегося на всех континентах земного шара. Это состояние добыто потом и кровью наших отцов, дедов и прадедов. Они сполна за него расплатились, и мы имеем полное право им владеть. Только на территории Европы всем нам, гражданам Российской Федерации, сегодня принадлежит собственность минимум в 20 миллиардов долларов. Причем собственность эта – не скоропортящиеся и выходящие из моды товары, не износившееся и устаревающее оборудование, а недвижимость: земельные участки с парками, озерами и зданиями самого разнообразного предназначения.

Та наша недвижимость в Европе, которая оценивается ныне группой экспертов в 20 миллиардов и которая из года в год повышается в цене, не составляет всей нашей собственности на Европейском континенте. Указанная сумма относится лишь к тем землям и объектам, что недавно учтены. Полного списка принадлежащей нам в Европе недвижимости нет. Представление о российской собственности на других континентах еще более туманно.

Везде, где были наши военные специалисты, везде, где наша страна участвовала в осуществлении крупных промышленных проектов: в Африке, Азии и Латинской Америке, – на заработанные нами деньги покупалась недвижимость. Но сколько ее было куплено, неизвестно. Вложенные на территории указанных континентов миллиарды долларов остаются неучтенными. Но это не главная беда. До сего дня вся наша недвижимость на всех континентах является бесхозной.

В 1991 году Верховный Совет принял закон о собственности в РФ № 3020, где определялось право владения и распределения госсобственности, но только в границах Российской Федерации. В пункте 17 этого закона оговаривалось, что вопрос о собственности за рубежом станет предметом отдельного законодательного акта. Закончился 1991 год. Минул год 1992-й. Но все попытки решить заявленный вопрос оканчивались ничем. И когда, наконец, в сентябре 1993 года с помощью Александра Руцкого закон о зарубежной собственности прошел через Верховный Совет, российский парламент объявили распущенным. До устранения бесхозности дело не дошло. Не дошло потому, что, повторюсь, зарубежная наша недвижимость – слишком лакомый кусок для приватизаторской мафии, ибо захват этой недвижимости можно произвести потихоньку, не испытывая тяжелых взглядов ограбленного народа и, стало быть, с большей гарантией сохранения плодов захвата в случае пресечения разбойной приватизации. Ради этого можно и пострелять в парламент из танков – тем более, что бесхозная ныне зарубежная собственность не только удобна для присвоения, но и выгодна для использования: количество ее велико, а стоимость баснословно высока. Что лучше: приватизировать задарма десятки гектаров земли на зараженной радиацией Брянщине или 17 гектаров в предместье Парижа? Стрельба по парламенту себя, безусловно, оправдала, ибо удобной и выгодной для дармовой приватизации собственности у нас полно и в Париже, и в прочих столицах.

Так что же пока еще принадлежит нам на всех континентах? Во-первых, недвижимость, которая куплена царскими чиновниками и оплачена трудом наших прадедов – русских крестьян, рабочих, инженеров.

Во-вторых, недвижимость, которая национализирована маршалом Жуковым и за которую заплатили кровью наши деды и отцы, разгромившие гитлеровскую Германию. В благодарность за спасение мира от фашизма представители США, Франции и Великобритании позволили СССР конфисковать в свою пользу собственность всех нацистских организаций, признанных преступными. На сей счет между четырьмя державами-победительницами было заключено соответствующее соглашение. На его основе маршал Жуков издал приказ, предписывавший комендантам оккупированных советскими войсками территорий национализировать собственность фашистской партии, СС, гестапо, СД, «Гитлерюгенда» и их филиалов и оформить ее как собственность Советского государства.

Каждый из актов, составленных военными комендантами, действителен до сих пор. То, что все эти акты имеют юридическую силу, подтверждено Федеральным конституционным судом Германии в 1991 году, ибо недействительность актов могут отменить только те, кто их благословил, то есть представители правительств США, Франции, Великобритании и СССР или их правопреемники. И, стало быть, сегодня все мы, граждане Российской Федерации, являемся законными владельцами всего огромного числа объектов, принадлежавших до 1945 года фашистским организациям. Большая часть этих объектов находится в пользовании немцев (по разрешению Сталина и Хрущева). Но все они до сего дня – наша собственность, ибо четырехстороннее соглашение между великими державами не отменено. И мы имеем полное право забрать всю бывшую фашистскую собственность в свое пользование. Мы можем эту собственность продать, сдать под залог, в аренду и получать с этого огромные доходы. Но нынешние властители в Кремле предпочитают просить гуманитарную помощь и кредиты, а не востребовать наше для нас.

Наконец, третий вид российской недвижимости за границей – это недвижимость, которая в полном соответствии с правовыми нормами всех стран была за минувшие 50 лет куплена и построена СССР на деньги, заработанные нашим нынешним поколением. Стоимость этого вида недвижимости не подсчитана, и можно лишь утверждать, что она огромна и составляет десятки миллиардов долларов. Аэродромы и жилые дома, склады и учебные центры, служебные помещения и магазины, виллы с озерами и парками на всех континентах стали собственностью СССР благодаря нам, они оплачены нашим трудом, и мы, граждане Российской Федерации, являемся их владельцами, поскольку все республики СССР, отказавшись выплачивать долги Советского Союза, отказались и от прав на его собственность за границей. Отказались все, кроме Украины, претендующей на 14 процентов стоимости зарубежных объектов.