Распопин кокетливо и снисходительно улыбнулся, потом, грациозно закинув кверху лощеный подбородок, с апломбом кивнул головой.

— Уж поверьте мне, дорогой, — заверил собеседника привередливый пассажир, — у вас никудышный гример!

— С чего это вы взяли?

— Плохо ус приклеен!

Водитель испуганно прижал пальцами наклеенные усы.

— Спасибо!

— Не за что, — сказал Распопин. — В следующий раз обращайтесь ко мне.

Водитель кивнул головой и поглубже натянул шляпу.

— Непременно, Вячеслав!

Теперь, в свою очередь, удивиться пришлось Распопину.

— Вы меня знаете? — с большим достоинством и некоторой благосклонностью поинтересовался он.

— Кто же не знает визажиста Вячеслава Распопина! — многозначительно произнес водитель.

Визажист удивленно хмыкнул.

— Ну что вы… — кокетливо произнес гей, — зачем так официально? Для вас я просто Славик!

— Очень рад!

Распопин был весьма польщен замечанием молодого мужчины и подумал, что эта шоферня — не такие уж и плохие люди.

* * *

Микроавтобус лихо катил по магистрали, оставив позади первопрестольную, а Ершова смотрела в окошко и думала. Когда она садилась в салон микроавтобуса, то лицо водителя показалось ей очень знакомым, хотя она, конечно, вполне могла и ошибиться в этой спешке и полумраке. Да и откуда у Евгения усы?

Вахрушев также заметил красивую топ-модель, которая чем-то напоминала ему Катю Ершову, но не узнал ее…

Гостей пропустили без особой волокиты, лишь посчитав по головам. Девушки вышли из микроавтобуса и в сопровождении Славика Распопина вошли в огромный трехэтажный дом. Вахрушев отогнал машину от дома поближе к гаражам и остался в автобусе.

Наблюдая из кабины «Рафика», Женька упорно думал, как проникнуть в дом и заполучить кассету…

* * *

Молодых девушек встретили на «бис», однако больше всех комплиментов досталось Катерине Ершовой. Джон Маккоуэлл, один из самых высокопоставленных американцев на этой вечеринке, был просто потрясен красотой и обаянием очаровательной незнакомки, а поговорив с ней несколько минут, он сразу потерял голову.

— Я что-то раньше вас не видел, — сказал мужчина.

— Сказать по правде, и я, — улыбнулась Екатерина.

Джон рассмеялся.

— Очаровательный ответ!

Катя, отпив из высокого бокала шампанского, не осталась в долгу.

— У нас в России говорят: «Каков привет, таков ответ!»

Маккоуэлл захлопал в ладоши.

— Восхитительно! — воскликнул он. — Вы покорили меня!

— Благодарю!

Пожилой мужчина печально вздохнул.

— Как жаль, что я завтра уезжаю из вашей прекрасной страны, — сказал он.

— Уезжать — не умирать, — улыбнулась Ершова, — всегда можно вернуться!

Это высказывание вызвало бурю восторга, и Джон предложил всем присутствующим выпить за Кэт.

Дамы и кавалеры выпили…

* * *

Тихо играла музыка, и Джон танцевал с Катериной в своей комнате на втором этаже. Никого не было, и мужчина сгорал от нетерпения, однако очаровательная женщина не очень-то позволяла вольности.

— Кэт, — шептал на ухо пожилой мужчина, — я хочу, чтобы вы приехали ко мне в Штаты.

Ершова томно рассмеялась, стреляя по комнате глазами. Она старалась запомнить здесь каждую мелочь, которая может пригодиться, когда она вернется сюда.

Особенно ее заинтересовал несгораемый сейф, стоящий у окна перед занавесом.

— А мне и здесь хорошо!

— Тогда оставайтесь!

Джон хотел поцеловать молодую женщину, но Катерина увернулась.

— Не сейчас!

Теперь Ершовой было все понятно. Она уже знала расположение комнат в доме и главное, где Джон Маккоуэлл прячет документы и ценные бумаги. Оставалось самое главное — дождаться Патрика Глена и забрать фотопленку.

* * *

Вечеринка была в самом разгаре, когда появился Патрик Глен с Аней Петрушкиной. Катя понимала, что Глен должен передать фотопленку Джону Маккоуэллу, а тот положит ее к себе в сейф.

— Джон, ты меня извини, — притворно сказала Ершова, — но мне что-то плохо!

— Что такое?

— Ничего особенного, я отлучусь на десять-пятнадцать минут.

Маккоуэлл давно заметил Патрика, и то, что Кэт захотела отойти по своим делам, было только на руку американцу. По крайней мере он сможет спокойно переговорить с Гленом и заполучить необходимую фотопленку.

— Гуд, — согласился мужчина и проводил взглядом свою даму.

Маккоуэлл поспешил к Патрику, а Катя, растворившись среди гостей, незаметно поднялась на второй этаж.

* * *

Катерина рассчитала все точно: Маккоуэлл затащил Глена наверх и закрылся на ключ.

— Где пленка? — спросил Джон.

— А где деньги?

— Хороший вопрос, — улыбнулся хозяин и, открыв сейф, достал толстую пачку долларов. — Вот!

Патрик Глен взял деньги.

— Люблю хороший бизнес!

— Пленку! — приказал Джон.

Патрик достал из пиджака маленькую кассету и передал компаньону.

— Вот!

Хозяин раскрутил пленку и посмотрел на нее сквозь свет.

— Несколько последних кадров, — подсказал рыжеволосый журналист.

— Да, это она, — возбужденно воскликнул дипломат, — это наша «золотая рыбка»!

— Я свободен?

— Да, мой друг, — покровительственно сказал цэрэушник, — вы потрудились на славу! Я похлопочу о вашем назначении в какую-нибудь более цивилизованную страну.

— Благодарю!

Патрик ушел, а пожилой американец, подойдя к сейфу, наклонился, чтобы положить туда свое сокровище. Однако маленькая фотопленка так и не попала туда. Молодая женщина решительно вышла из-за занавески и ударила недопитой бутылкой шампанского хозяина по плешивой голове…

— Приятных сновидений!

Катя Ершова спокойно прошла мимо гостей, стараясь как можно меньше привлекать внимания и не столкнуться с Патриком Гленом. Однако судьба распорядилась иначе. Когда женщина миновала все преграды, из ванной комнаты вышел рыжеволосый журналист.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался американец с прекрасной незнакомкой, так как в первое мгновение он не узнал побледневшую Катерину.