Хромая, он рванулся ей наперерез.

– Что ты тут делаешь?

Она вздохнула.

– Я села на автобус. Но оказалось, что он шел не к метро, а от него. Проехала пару остановок и вылезла. Обратного прождала минут двадцать. Не дождалась. Посмотрела – интервалы в час пик составляют сорок минут. Значит, в это время – часа полтора. Пошла обратно. И вот встретила тебя. А что с твоей ногой?

– Ерунда, бандитская пуля. Бежим!

– Тебе же больно!

– Если нас догонят, будет гораздо больнее. И обиднее.

В этот момент из-за дома на другой стороне улицы выбежали преследователи. У них хватило ума не лезть за Успенским в разбитое окно. Но, переполошив дом выстрелами, они вынуждены были некоторое время отсиживаться в бревенчатой избушке посреди детской площадки. Пол избушки был испачкан дерьмом, в которое бандиты угодили и руками, и коленями.

– Бежим туда! – Андрей указал на пятиэтажку с темными выбитыми окнами.

Здание явно было подготовлено к сносу.

– А если там бомжи? – с испугом спросила Василиса.

– Надеешься, что они снова нам помогут? – отозвался Успенский, вспомнив о недавних опасных приключениях между кладбищем и помойкой.

Преследователи приблизились. Совсем не таясь, они громко и злобно переругивались между собой.

– Тихо ты! – бубнил Длинный. – Говорю тебе, тут они. Я видел, как они в подъезд забегали. Не веришь?

– Верю, верю, – басил Носорог. – Только держись подальше, вонь от тебя больно жуткая.

Василиса и Андрей тоже переговаривались шепотом.

– Что будем делать? – спросила журналистка. – Может, сдадимся на почетных условиях?

Успенский почесал кончик носа.

– Вряд ли у них есть указание брать нас живыми. Ты сможешь спрыгнуть со второго этажа?

Она хмыкнула.

– Спрыгнуть? Легко. Но бросить тебя – никогда. Мой девиз: «Мы друга не бросим в бидэ».

– Ну и дура, – расстроился Успенский.

Но Василиса не обиделась.

– А если ты умный, ответь: почему они за нами гоняются?

Астролог удивился:

– Тебе только сейчас пришел в голову этот вопрос? Я им задаюсь уже не первый день.

– Нет, ты не понял. Повторяю для тугодумов: почему они продолжают за нами гоняться? Раньше мы думали, что преступники ищут то, из-за чего убили Аду. Теперь мы знаем, что это рукопись. Но Филатов ее уже нашел. Тогда почему они от нас не отстают?

Успенский задумался.

– Может быть, они об этом еще не знают?

– Или ищут что-то совсем другое. Знать бы – что?

Тут их беседа прервалась. Ругань и шаги послышались совсем близко. Успенский наклонился и подобрал с пола обрезок водопроводной трубы. Протянул Василисе.

– Бей Длинного, я постараюсь вырубить Носорога.

Он поставил ее за дверным выступом, чтобы она случайно не попала под шальную пулю. А сам затаился напротив выбитой двери, изготовив для броска последний метательный снаряд.

Бесы закончили осматривать соседнюю квартиру. Они топтались в коридоре. Вот массивная туша Носорога закрыла свет с улицы. Успенский занес руку с зубчатым диском.

– Граждане бандиты, вы окружены! – раздался вдруг снизу громоподобный бас. – Выходи по одному и бросай оружие на снег! Сначала горбатый!

– Что за хрень? – Носорог выругался и покатился колобком вниз по ступенькам.

Но в ответ ударил выстрел.

– Я сказал – горбатый! – снова прогремел бас.

Бесы снова затопали наверх, на второй этаж, откуда горохом посыпались в темный проем окна. Снизу послышался приглушенный визг. Не иначе, Носорог придавил своей тушей напарника. Определенно, этот день тому лучше было бы провести дома, в постели.

Василиса и Успенский непонимающе переглянулись.

– Не расслабляйся, – шепотом предостерег подругу Успенский.

В коридоре снова послышались шаги. Показалась тень.

– Живой кто есть? – спросила тень знакомым голосом следователя Доронина.

– Игорь? – изумилась Василиса. Как вы здесь оказались?

Следователь пожал плечами.

– Стреляли.

– Но как ты нас нашел? – Успенский тоже не скрывал удивления.

– А я вас и не искал, просто шел за вашими преследователями, – признался Доронин. – Вы меня домой не подбросите?

– Нет проблем, – отозвался астролог. – Только помоги до машины доковылять.

Кряхтя и стеная на каждом шагу, теперь он мог себе позволить такую слабость, Андрей с помощью товарищей стал спускаться по засыпанной хламом лестнице.

Вопреки его опасениям, бесов и след простыл.

Поскольку травмированная правая нога астролога не позволяла ему полноценно работать педалями газа и тормоза, за руль села Василиса. Успенский спросил следователя:

– Тебя отвезти домой?

Но тот отрицательно покачал головой.

– Нет, в контору. Надо проверку «Офис–банка» заканчивать.

– Ты был при обыске, который устроил Филатов? – спросил его Андрей.

Доронин кивнул.

– Да. Во время спектакля мы с Алексеем Петровичем обшарили кабинет режиссера и нашли украденную рукопись без одного листа. Филатов уверен, что Аду Винтер убил ее бывший муж Артур Покровский, чтобы похитить у нее рукопись булгаковского романа.

Успенский скептически прищурился.

Но эта версия не объясняет, кто тогда совершил покушение на Василису во время репетиции и почему за нами гоняются двое отморозков?

Следователь ответил неуверенно:

– Алексей Петрович считает, что эти преступления никак не связаны между собой. На вас, – он повернулся к Василисе, – могла устроить покушение из-за ревности эта рыжая ведьма Гелла. А отморозки были наняты Бекерманом, чтобы отомстить вам. – Он снова обратился к Успенскому.

Андрей не согласился:

– Многовато совпадений, как любит повторять наш Петрович. К тому же, Бекерман хочет с меня деньги получить. Тогда зачем ему нас убивать? Нет, тут что-то не клеится.

– Даже не что-то, а все, – поправила его Василиса.

Андрей решил прямо спросить Игоря:

– Ты сам-то что думаешь?

Тот помолчал, потом ответил с видимой неохотой:

– Я уверен, что за убийством Ады Винтер и охотой за вами стоят люди из «Офис–банка». Но Алексей Петрович называет это мировым заговором и начисто отметает. Даже в виде гипотезы. К тому же, он прямо-таки закусил удила, так как ему очень хочется посадить режиссера. А связи Покровского для него как шпоры. Он же боец по натуре. Но в данном случае, боюсь, интуиция сыграла с шефом плохую шутку. И, чем дальше он зайдет, тем печальнее для него будут последствия. Я очень уважаю Алексея Петровича, он для меня главный учитель. Но, как говорится, истина дороже. У меня имеется собственная версия этого преступления. Вы не обидитесь, если я пока вам ее не раскрою? Это не от недоверия, просто кое-что мне еще самому неясно. А кое-что требует серьезных доказательств. Надеюсь, скоро я их получу. Спасибо, я приехал.