В машине он снова взглянул на часы. Надо было спешить, иначе он рисковал не попасть на открытие комплекса, но все-таки набрал Сашин номер и услышал в ответ, что телефон временно заблокирован. Что ж, это снимало с него ответственность! Никита включил музыку и с чувством исполненного долга отправился выполнять редакционное задание.

После мероприятия, которое растянулось на два с лишним часа и закончилось фуршетом в банкетном зале ресторана, Никита поехал домой. И там его ожидал приятный сюрприз.

Сначала он не заметил, что из шкафа в прихожей пропала вся Светкина одежда, но затем обнаружил гору грязной посуды в кухонной раковине, опустевший платяной шкаф и выдвинутые ящики комода… Цветы с подоконников тоже исчезли, что было более чем серьезно! Но апофеозом стала записка, которую Светка прикрепила магнитом к холодильнику.

Послание было длинным и завершалось множеством восклицательных знаков, но он ухватил взглядом лишь первые фразы: «Все! Я ухожу! С меня довольно!», хмыкнул, сорвал бумажку и отправил в мусорное ведро.

Необыкновенное чувство эйфории не покидало весь вечер. Оттого, наверно, он играючи написал отчет об открытии комплекса, который получился на редкость живым и оптимистичным, перемыл посуду под гром и рев тяжелого рока, от души понежился в ванне и завалился с новой книжкой Пелевина на кровать.

«Свобода! Свобода!» — кричала каждая клеточка тела, и совсем не хотелось думать об убийствах, убийцах, местных психах, и даже стрельба на дороге воспринималась отстраненно, словно это случилось с кем-то другим. Конечно, он вспоминал Сашу, но без грусти. Сейчас ему требовалось побыть одному, ощутить счастье освобождения от тяжких пут и осознать наконец, что теперь для него важнее всего.

Он убрал звук на телефоне, но тот трижды за вечер мигнул, высветив Светкино имя, тогда Никита отключил его вовсе. Поздно вечером домашний телефон тоже разразился звонками, но он, подозревая, что Светке не терпится выяснить реакцию на ее уход, выдернул вилку из розетки.

Уже перед сном, здраво рассудив, что поутру может всякое случиться, он отправил статью ответственному секретарю. Но, когда вошел в почту, сразу увидел Сашино письмо и даже попытался открыть ссылку, но напрасно. На экране выступила надпись «Видео удалено по просьбе правообладателя».

«Что ж, — подумал он, — верно, не судьба!» и вскоре заснул, абсолютно счастливый.

Утром он проснулся бодрым, в хорошем настроении, но стоило ему включить телефон и обнаружить десяток пропущенных звонков от Юли, настроение мигом ухудшилось. Что-то не вовремя он расслабился!

Никита набрал ее номер.

— Привет! — сказал он в трубку. — Отчего с утра тревога?

— Оттого, — прошипела она в трубку, — что ты — идиот! Причем хронический! Мигом ко мне в офис!

— А от меня Светка ушла! — сообщил он радостно.

— Кто бы сомневался! — буркнула она, но уже не так сердито. — Я думала, что-то серьезное случилось! Могли ведь и голову оторвать! Давай приезжай быстрее! У меня новости! Очень важные!

— А я зато свидетеля нашел, который видел, как деда столкнули! — не выдержал и похвастался Никита. — И еще кое-что!

— Кончай трепаться по телефону! — оборвала его Юля. — Приезжай, обсудим!

Естественно, на работу он не поехал, и когда взмыленный появился на пороге Юлиного кабинета, то, к удивлению, застал своих боевых подруг вместе.

Саша тоже, оказывается, сбежала с работы «в министерство». Юля, наоборот, приехала в редакцию пораньше, быстро покончила со спешными делами и, дождавшись сначала Сашу и следом влетевшего в кабинет Никиту, велела секретарю отфутболивать всех посетителей и заперла дверь.

Теперь она, мрачная и взъерошенная, металась по кабинету из угла в угол. Саша и Никита молча наблюдали за ней, причем, когда Никита переводил взгляд на Сашу, та мигом отворачивалась. Да, он был виноват, но только отчасти. Обстановка, конечно, не располагала к выяснению отношений, но Саша не могла не заметить пропущенные вызовы, отчего же тогда сердилась и даже не ответила на его приветствие? Да, он честно пытался дозвониться, два или три раза набирал ее номер, но телефон по-прежнему был заблокирован.

— Ты в курсе, что дело профессора курирует сам Бабушкин? — Юля наконец вернулась в кресло.

— Бабушкин? — охнул Никита. — Какой же я лопух! Ну конечно же, Михаил Константинович! В полиции от него привет передали, а у меня мозги заклинило! А тут еще Кощей нарисовался! Псих наш местный, кто не знает! Так вот он случайно видел, как твоего деда, Саша, вытолкнули из окна. Два мужика, возможно, там была еще и женщина, но не факт.

И быстро поведал историю со свистком и избиением Кощея на мосту.

— Про Бабушкина мне Блинова сказала, — вздохнула Юля. — Оказывается, она изначально поняла, что это убийство. Но в ход следствия вмешалась ФСБ. Вроде суть там даже не в самом убийстве! От Бабушкина в город Саблин приезжал…

— Мне совсем не нравится появление Саблина, — хмуро заметил Никита. — И те приветы, что передают от генерала Бабушкина, явно не шуточки. Похоже, мы опять пересеклись, а это ж черт знает что!

— В смысле? — удивилась Саша. — Кто такой Бабушкин?

Юля фыркнула и закатила глаза, не скрывая раздражения. Никита оказался более терпеливым.

— Бабушкин — очень серьезная контора, которая не станет заниматься бытовухой. Не тот уровень! Честно говоря, я лично нацелился на историю с золотом, поскольку ради него стоило затевать всю катавасию. В эту версию очень хорошо укладывались престарелые жулики, которые промышляли драгметаллами и прочими ценностями в младые годы. Понятно, им очень не хочется, чтобы их делишки вылезли наружу. А теперь я, честно говоря, теряюсь. Даже нелегальная торговля золотом в нашей дыре для конторы Бабушкина — мелочь. Это скорее головная боль местной полиции. Что происходит? У меня лично голова кругом идет. Кстати, подозреваю, что в нас палила та самая шпана, что прикончила профессора. Я заполучил видеозапись со стоянки возле Сашиного дома. Машина очень похожа, и номер хорошо виден. С утра я попросил знакомого гайца пробить его по базе, оказывается, такого номера вообще не существует! Фальшивка, понимаете? Похоже, все очень и очень серьезно!

— Вы меня не слушали! Но я ведь сразу говорила, не было у дедушки никакого золота! Он — не преступник! Его убили за что-то другое! — сказала Саша.

— Святая простота! — фыркнула Юля.

Саша вспыхнула.

— Юля, не начинай! — повысил голос Никита.

— Не начинать? — взвилась Юля. — Кто, спрашивается, втравил нас в расследование, которое ни тебе, ни мне никаким концом не въехало? Из-за кого мы под пули попали, забыл? А сейчас, когда влезли по уши в темное прошлое ее деда, она строит из себя оскорбленную невинность!

Она отшвырнула маркер, который вертела в руках, да так, что тот врезался в стену, оставив на обоях жирный извилистый след.