Балти остановился у их дома. Он не любил вспоминать о прошлом. По крайней мере, не об этом периоде. Ты движешься вперед. Он открыл ворота и прошагал мимо цветов, обрамляющих дорожку. Трава подстрижена, клумбы прополоты. Его мама все делала правильно, она заслуживает свое счастье. Каждый заслуживает какого-то счастья. Кого ебет, что Боб — бывший коппер? Когда ты становишься старым, все это перестает иметь значение, потому что ты хочешь жить в умиротворении и спокойствии. Это только доказывает, что на свете существует-таки справедливость, и все надеются на подобную развязку, знают, что все может измениться.

Он вдруг снова вспомнил, какой была его мама, избитая и в синяках, и когда старик Балти смылся, он вспомнил, как она сидела, не произнося ни слова, и вспомнил, что подумал тогда было, что она превратилась в ведьму. Выражение ее лица говорило обо всем. Ее лицо было перекошено, исказилось в спазмах. И такой она была год, не следила за собой и все время плакала. Он нее начало вонять, и ему было за нее стыдно. Он тогда еще перестал приглашать в дом своих приятелей.

А потом, она вдруг снова становится его мамой. Подстригает волосы и покупает новую одежду. Вот так. Она сказала, что такому человеку, как она, нужно быть выше всего этого, она прошла суровую школу, настало время избавиться от всего этого старого дерьма. Иногда он хотел бы, чтобы старик вдруг заявился бы снова, весь на выебонах, тогда бы он отправил его отдыхать на «скорой» вместе с МакДональдом и со всеми прочими мудилами, которые не выказывают достаточного уважения. Он ведь вполне большой. Вырос и возмужал, прошел через все эти дворовые шалости времен детства и прочие юношеские выкрутасы. Он улыбнулся. Когда получается, наконец, отъебаться ото всех, кто тебя достал, тогда такие парни, как он, начинают жить припеваючи, ведь у тебя, по меньшей мере, есть кулаки. А это дорогого стоит.

Вверх-вниз, вверх-вниз, и проверить, что краска легла на стену ровно, заполнила старые трещины, превратилась в однообразную поверхность. Огромный матовый прямоугольник с глянцевой полосой, которая обрамляет южную стену комнаты. Стена была прямой, работа — однообразной. С потолком, видимо, выйдет похитрее, потому что он остался покрытым мелкими осколками свисающей штукатурки, но Гарри не торопился и старательно водил кисточкой по всем этим уголкам и трещинам. Он работал в своем ритме, слушая, как шутит ди-джей в паузах между легкими звуками гитары и классическим тяжелым роком. Уилл дал ему послушать кассету, он поставит ее, когда закончит стену. Покраска шла легко, минуты пролетали быстро. Он продвигался вперед вместе с движением валика. Это самые лучшие дни, когда все идет по плану.

Вот только он переживал из-за того, что его старый приятель Балти, похоже, так и не разобрался со своими заморочками. Он вот уже долгие месяцы околачивается без работы, и пока тут Гарри вовсю его жалеет, Балти самому пора бы уже пошевеливаться. Если ты снова начинаешь воровать стереосистемы из автомобилей, ты играешь в лузерскую игру. Он же не сопливый хулиган, который прогуливает школу Если он собрался заняться воровством, то пусть продумает это дело в более глобальных масштабах. Или так, или пусть ищет себе работу. Взламывать машины — это развлечение для детей и наркоманов.

Гарри засмеялся и задумался, интересно, сбудется ли тот сон, который приснился ему прошлой ночью. Они снова очутились на мексиканском пляже, похоже, они обосновались там надолго. Вели расслабленную жизнь, раскачивались туда-сюда в гамаках и отрывались ночи напролет на вечеринках. Последняя стычка со спецназом — это вообще было нечто. Ты уезжаешь за границу, чтобы оказаться подальше ото всего этого. Балти провел уйму времени перед маленьким зеркалом, которое он таскал в своем рюкзаке. Похоже он томился от любви. И объектом этого пыла была учительница из деревенской школы. Гарри не замечал ее раньше и был удивлен, когда понял, что она выглядит как Карей. Это была не Карен, он знал практически наверняка, потому что Уилл — его друг, а Балти не наебывает друзей, но, будучи на психоделиках, он созерцал на пляж и увидел, как она разговаривает с детьми, лицо обретает формы, и на несколько секунд ее образ стал отчетливым. Интересно, где же Уилл. За морем, на Ямайке, сидит в приморском городишке со Скрэтчи Перри и прокуривает последние мозги, оставив на долю Карен обучать людей грамоте.

Было уже поздно, Гарри шел домой в одиночестве, он остановился, увидев свет на передней веранде их хибары. Карен раскачивалась туда-туда в своем гамаке, разговаривала с Балти о политике. Он закрыл глаза и стал слушать. Все вокруг мягко плыло. Она говорила Балти, что тот должен отомстить за себя. Посмотри на сапатистас, посмотри, чего они смогли добиться. Никто не скажет, что они — не настоящие мужчины. Может, настоящие мужчины — это те мужчины, которые не боятся заявлять о себе во весь голос и не позволяют постоянно себя наебывать. Балти кивал головой, а Гарри улыбался. Это все — слова, а его друг — словно ребенок в классной комнате, очарованный учительницей. Он ждал своего лучшего друга, своего старого приятеля Балти, короля Западного Лондона, чтобы пройти вперед и вручить Карен яблоко. Стоять перед всем классом и ухмыляться у доски. Карен давала урок английского повстанческого движения, от диггеров до суфражистов, до уличных драк на Кейбл Стрит и бунтов против подушного налога, шеренги тощих ребятишек на заднем плане, они спрашивают, правда ли, что Генри Восьмой умер от триппера.

Гарри вырезал на парте раскладным ножиком свое имя, а рядом дремал Балти, положив голову на руки. Его старик буянил вчера ночью, у парня под глазом красовался синяк. Учительница истории рассказывала им про Индустриальную революцию и про условия работы на фабриках до появления профсоюзов. Им это было неинтересно. Они оставались ребятами из района Шед, упакованными столь плотно, что можно оторвать ноги от земли, и тогда людская масса пронесется вверх и вниз по улице. Даже если легавые построятся клином и попробуют пробиться в центр Шеда и выловить пару юных уебанов, это местечко полно народу, и у них нет шансов. Весь район был такой, натурально веселился и сходил с ума, загромоздив улицу, утащив с собой до кучи и копперов. Вздутые щиты раскачиваются над головами толпы, а потом их швыряют в кюветы.

Балти вышел со «Стэмфорд Бридж» и купил себе гамбургер. Он стоял у входа в паб и ждал прибытия революционеров, после этого они вместе отправятся в горы. Гарри пошел обратно в лачугу. Он услышал стук копыт и понял, что Балти ушел. Он не расстраивался, потому что хотел побыть немного в одиночестве. Он не чувствовал паники от того, что его приятель предстал перед лицом опасности, поскольку осознавал, что это ему снится, и потому понимал, что сможет все переиграть. Он мог управлять своим сном. Да, ебаный свет, так и было. Он мог не только предвидеть будущее, но еще и управлять сновидениями. Весь новый мир лежал у него под ногами, и он понимал, что спор о контроле — это спор о том, как сделать так, чтобы все начать с чистого листа. Он открыл газету и просмотрел сводку о лотерейных выигрышах. Высокий суд постановил, что этот выигрыш действителен, так что тяжкие времена Балти теперь позади. Балти сделал заявление, что он собирается обосноваться и жениться на скаузерше, с которой он познакомился в Блэкпуле. Охота началась. Надо было отыскать скаузершу.