– Я дурак, – печально признался я Дирону.

– Правда? – немного удивился юноша такому чистосердечному признанию. – Почему ты так думаешь?

– Потому что Таша сама сказала нам отгадку. – Я с болезненным кряхтением опустился на колени подле девушки. – Помнишь, она говорила, что не может ни на чем сосредоточиться после того, как Райдик надел на нее какую-то вещь?

– Ну, – кивнул юноша. – Но мало ли что она имела в виду. Я плохо разбираюсь в магии, поэтому могу ошибаться. Возможно, он просто воспользовался этим как предлогом, чтобы прикоснуться к ней. А сам в это время заканчивал формулировать заклинание. Мы же обыскали ее, как только притащили сюда. Однако ничего не нашли.

– Да нет, – отмахнулся я от слов Дирона. – Райдик в самом деле надел на нее одну вещь. Вещь, которая постоянно была перед моими глазами. Оскверненный прикосновением демона медальон Светлой Богини. Полагаю, все это служило лишь для того, чтобы скрыть заклинание, которое установил на него Райдик. А сегодня утром он просто пробудил спящие чары. Умно, ничего не скажешь.

Я одним пальцем осторожно подцепил кожаный шнурок на шее девушки. Та гневно замычала, сразу же забыв про свой спектакль, и яростно задергалась, пытаясь освободиться.

– Успокойся, – ласково прошептал я.

Затем с некоторым усилием снял медальон с шеи Таши и брезгливо откинул его в сторону. Девушка дернулась еще раз и неожиданно успокоилась. Лишь уставилась на меня с выражением крайнего ужаса на лице.

– И что дальше? – Дирон подошел и с нескрываемым интересом наблюдал за моими действиями. – Она все еще под влиянием отца?

– Понятия не имею, – пожал я плечами.

Таша жалобно шмыгнула носом. Ее глаза подозрительно ярко заблестели, будто она из последних сил сдерживала слезы. Еще бы придумать способ, чтобы проверить – не являемся ли мы свидетелем очередного гениального спектакля. Хотя есть у меня одна идея.

– Таша, тебе понравилось со мной целоваться? – строго спросил я.

Девушка всхлипнула еще раз и внезапно залилась краской, после чего как-то неуверенно кивнула.

– Однако, – прошептал Дирон, неприятно удивленный. – Ты хочешь сказать, что и этого не было?

– Это – было, – неохотно признал я и тут же продолжил: – Но не более. Клянусь могилой моей матушки!

Юноша что-то неразборчиво буркнул, но я благоразумно не стал выяснять – что именно. Осторожно вытащил кляп изо рта Таши и замер, готовый в любой момент вернуть его на место.

– Вулдиж, – с трудом двигая онемевшим языком, произнесла девушка. – Вулдиж, прости меня. Это было так… так ужасно.

Таша скривилась и беззвучно заплакала.

– Надеюсь, ты не притворяешься, – пробормотал я, быстро освобождая девушку от веревок.

Дирон, следя за этим, взял на изготовку посох и приготовился в любой момент применить его по назначению.

Некоторое время после того, как я распутал последний узел, Таша лежала, не двигаясь. Лишь сжимала и разжимала пальцы, восстанавливая кровообращение в руках. Потом с трудом села и с горестным приглушенным вздохом схватилась за волосы.

– Это… – простонала она. – Это было так ужасно. Я не могла ни думать, ни говорить сама. Все было как в тумане. Так страшно.

– Я понимаю. – Я переглянулся с Дироном и ласково погладил Ташу по плечу. – Все уже позади. Все хорошо, правда.

– Нет, не хорошо, – скривилась девушка. – Я убила Ромуала. Я не знаю, как это произошло. Помню только, что мне было… Мне было приятно, когда я его убивала.

– Это была не ты, – медленно, осторожно подбирая слова, произнес я. – Ты не отвечала за свои поступки.

– Все равно. – Пальцы у Таши тряслись мелкой дрожью, когда она провела рукой по лбу, вытирая выступившую испарину. – Ты не понимаешь. Я смотрела в его глаза, когда он умирал. И мне безумно нравилось это ощущение всемогущества.

Я ничего не ответил, потому что на самом деле прекрасно понимал, о чем говорит Таша. Но не собирался в этом признаваться. По крайней мере сейчас. Сегодня я и так слишком много откровенничал. Поэтому просто притянул девушку к себе. Она уткнулась лицом мне в рубашку и расплакалась. Тихо, захлебываясь от рыданий. Так плачут несправедливо обиженные дети.

– Ну, одной проблемой меньше, – жестокосердно прервал трогательную сцену Дирон. – Давайте думать, что делать дальше.

– Я бы немедленно отправил тебя и Ташу в деревню, подальше от этого дома, – глухо произнес я, гладя девушку по растрепанным волосам. – Но, к сожалению, это не выход. Демон сказал, что в полночь явится за ней. И расстояние вряд ли будет для него преградой.

– Ты в этом уверен? – с сомнением проговорил Дирон. – Мне кажется, что отец теперь едва ли захочет проводить с Ташей ритуал. Ты был настолько убедителен, когда рассказывал про вашу… гм… ночь вдвоем, что он предпочтет использовать тетушку Дишию. Она-то уж наверняка девственница.

Таша, услышав это, вздрогнула и отстранилась. А затем безо всякого предупреждения влепила мне пощечину.

– За что? – возмутился я, растирая гудящую щеку.

– За то, – с возмущением ответила она. – Думаешь, я не помню, каких небылиц ты про меня насочинял?

– Молодец, сестренка, – с одобрением кивнул Дирон. – Я на твоем месте еще и кулаком бы в глаз засветил.

– Между прочим, я наши жизни спасал! – заметил я, на всякий случай отодвигаясь подальше. – Что мне еще оставалось делать? Это было единственным способом, чтобы вывести тебя из себя.

– Считай, что это тебе полностью удалось, – фыркнула Таша.

Затем гордо задрала подбородок и встала, отряхнув платье.

Я с мученической гримасой потер бок, в котором поселилась тупая ноющая боль. Поскольку никто не выразил горячего желания помочь мне подняться, с кряхтением оперся спиной на ножку стола, устраиваясь на полу поудобнее.

– Вот и делай добро после этого людям, – мрачно пробурчал я. – Мало того что ваш милый папаша мне ребро сломал, так еще и оплеуху ни за что получил.

– Не ной, – строго одернул меня Дирон. – Лучше объясни, почему мы все, и ты в том числе, не можем сейчас бежать из дома.

– Потому что, – огрызнулся я. – Во-первых, Райдик все равно отправит по нашему следу демона. По той простой причине, что свидетели ему ни к чему. А во-вторых, неужели тебе тетушку Дишию не жалко? Такая милая старушенция.

– Я бы не назвал ее милой, – скептически протянул юноша. – Карга она та еще. Она и дядя Рений – два сапога пара. Постоянно о чем-то шушукаются по углам, какие-то интриги плетут.

– Я слышал, дядя хотел у тебя взять взаймы немного денег, – полюбопытствовал я, вспомнив подслушанный ночью разговор; – Но ты отказал. Почему?

– Да потому что он запросил половину всего состояния, не меньше! – вспылив, повысил голос Дирон. Но сразу же одумался и продолжил тише: – Явился ко мне ночью, я уже спать собирался. Перегаром винным всю комнату провонял. И давай деньги требовать. Не просить, а именно приказным тоном требовать. Мол, у моего отца помутилось в голове, раз он так странно завещание составил. Где это видано, чтобы кровному брату ни грошика ломаного не оставили. Майорат еще вспомнил зачем-то. Я сначала хотел с ним по-хорошему разговаривать, урезонить пытался.