хорошо видно. Ален видела, что Кил еще буквально несколько секунд посидел, провожая ее взглядом, а потом завертел головой в поисках чего-то. Это что-то не заставило себя долго ждать. Та самая, светловолосая медсестра, которую она видела в первый день появления здесь, вышла из процедурного кабинета, и двинулась в конец коридора. Как только она прошла мимо Кила, тот подскочил, и крадучись вдоль стены, как герой шпионских фильмов, отправился вслед за ней. Они удалялись. Любопытство Ален пересилило здравый смысл, и она, тихонько открыв дверь, снова ступила на затертый линолеум четвертого этажа.

Кил полз как змея, преследующая свою цель, бесшумно и незаметно. Он останавливался у каждого окна, и с интересом смотрел в него, спустя секунды две, или три, снова скользил вдоль галереи окон. Как ему казалось, он ни чем не выдавал окружающим свой интерес к Энни Волл. Со стороны же это выглядело довольно любопытно: Поглощенная своими мыслями медсестра шла, чтобы вывезти в парк на прогулку свою подопечную, за ней, периодически останавливаясь, чтобы посмотреть в окно, крался Кил Фастрич, облаченный в больничную пижаму. Замыкала процессию Ален, которая была так заинтересована происходящим, что шла прямо посередине коридора, не от кого не прячась. От избытка эмоций ее бросило в жар, и она, сняв берет убрала его в сумочку, перекинутую через руку.

Медсестра исчезла за дверью последней палаты. Шпион, следовавший за ней, остановился у ближайшего окна, и, облокотившись о подоконник, не спускал глаз с этой двери. Поняв, что в любую секунду Фастрич может обернуться и увидеть ее, Ален сделала то же самое. Расположилась у ближайшего к ней окна, и, поставив сумку на подоконник, не сводила глаз со своего объекта наблюдения. Она успела успокоиться, и осмотреться по сторонам. На нее никто не обращал внимания. Все были заняты собой. Кто сидел и негромко рассказывал что-то своему соседу, кто, закрыв глаза, просто дышал коридорным воздухом. Ален повернула голову обратно, в сторону Фастрича: у того аж одна нога дергалась от нетерпения. Но вот, дверь палаты распахнулась, и оттуда выехало кресло, ведомое белокурой медсестрой. В кресле сидела, статная дамочка, с заносчивым видом, и прямыми волосами до плеч. Ее подкатили к створкам лифта, и нажали на кнопку вызова. Кил стоял, весь напрягшись, и чего-то ждал. Он ждал мимолетного взгляда, которым эта дамочка одаривала его всякий раз, когда въезжала в лифт.

В тот момент, когда ее вкатывали внутрь, ее кресло разворачивали, и она могла поднять опущенные глаза, чтобы мельком взглянуть на собравшуюся аудиторию. Так случилось и сегодня. Но к старику, с выпученными глазами присоединилась какая-то тетка, с сосредоточенным лицом.

Ален поняла, куда торопился ее ухажер, и поняла почему. В лифт закатывали ведьму. Сильную, с характером. Но, что она поняла еще, так это то, что ей, этой ведьме, жить оставалось недолго. Она была присмерти, и, скорее всего, искала приемницу. Внутри Ален стала закипать слепая ярость: Эта старая кляча одной ногой в могиле, а туда же, дай хвостом покрутить перед мужиком. Ну, скажите на милость, что за безобразие такое? Только встретишь человека по душе, как обязательно найдется какая-то разлучница, которая захочет стать между вами.

Она стояла, и продолжала накручивать себя, пока ее глаза, не начали становиться прозрачными, а с губ, впервые за полгода, не посыпались проклятья. Они черными змеями выползали из ее рта, а когда падали на пол, устремлялись к раскрытым створкам лифта, где в кресле сидела ведьма со щупальцами вместо ног. Эти серые отростки, с тысячами розовых присосок на внутренней поверхности, обвились, и крепко держали ноги Кила Фастрича, и медсестры, катившей кресло. Такое Ален видела впервые. Первая змея достигнув ноги Кила, сжавшись в пружину, выстрелила собой, и вонзила ядовитые зубы в одну из присосок. Двери лифта стали медленно закрываться. Щупальце отпустило Фастрича, и исчезло за дверью. Остальные проклятья, не достигнув цели растаяли, ударившись о створки лифта.

Гледис, стиснув подлокотники кресла, до самого последнего момента смотрела в холодные зеленые глаза, принадлежащие той самой тетеньке, стоящей у окна. Их поединок продолжался недолго, они были в разных весовых категориях, и вряд ли ей что-то угрожало. Но теперь ей стоило держать ухо востро. Да и поторопиться не мешало бы. Вдруг эта ведьма что-то задумала? И откуда она только взялась?

Кил, как только двери лифта ударились друг о друга, развернулся на месте, и пошел в свою палату. Он прошел мимо Ален, даже не взглянув на нее, что-то бормоча себе под нос, и потирая ладони. Такими движениями обычно моют руки. Пальцы двигаются вначале снаружи ладони, а потом, заползают внутрь. Полностью отрешенный, он зашел в свою палату, где добравшись до окна, оперся о подоконник, и, в нетерпении задергал одной ногой. Кил вел себя так же, как несколько минут назад. Он ждал ее. Когда она снова появится в поле его зрения.

Ален остановилась в дверном проеме, и посмотрела на Кила. Она видела, как он изменился, когда на дорожке парка появились двое. Одна что-то рассказывала, а вторая ловила каждое слово, и буквально смотрела ей в рот.

19. Интервью

Они встретились через три дня, после обеда. Бартеломью из окна палаты, увидел пчеловода, сидящего на одной из скамеек парка, улыбнулся в предвкушении необычного приключения и заторопился вниз.

— Здравствуй, мой юный друг! — старик протянул руку для приветствия.

— Добрый день. — Ответил Бимен, отвечая на рукопожатие.

— Готов?

— Всегда готов!

— Тогда давай присядем с тобой, и подождем немного. — Бартеломью взглянул на часы. — Они скоро должны появиться.

— Они? — удивленно спросил Бимен.

— Да. Она будет вместе со своей подопечной.

— А, ну, тогда это другое дело. — Сказал пчеловод, хотя в его голосе все равно чувствовалось напряжение. Однако волноваться ему пришлось недолго. Вскоре он увидел статную пожилую дамочку, в сопровождении пухленькой светловолосой медсестры. Дамочка сидела в кресле-каталке. Прямая спина, холод во взгляде. Совсем по-другому выглядела ее провожатая. Она всем своим видом заискивала и пресмыкалась. Такую рабскую покорность Бимен видел впервые.

— Вы сказали «светловолосая», — обратился он к Бартеломью, не поворачивая головы. — Может, вы ошиблись?

— Нет, это она. — Ответил старик, но уверенности в его голосе заметно поубавилось.

Бимен послал двух пчел-разведчиков к Энни. Они подлетели и начали кружиться вокруг нее. Потом, подобрались поближе, и одна из разведчиц коснулась спины, облаченной в белый халат. Не заметив ничего тревожного и опасного она села на ткань, и принялась прохаживаться, изучая шероховатую поверхность. В светловолосой медсестре не было ничего ни скверного, ни