головой заскрипели от вибрирующего эха голосов, а кристаллики льда на них замерцали. Как минимум одна или две люстры рухнули на пол, разбившись на тысячи крошечных осколков, и оказавшиеся рядом неудачливые твари бросились в разные стороны.

– Ну хорошо! – сказал король сквозь смех. – Если желаешь разделить ужасы Сильван Вальд со своей женой, я не стану тебе мешать. Однако не забывай, тебе служить этому королевству не менее шести недель.

– Шести смертных недель, – поправил Арджун.

– Что за ахинея? – Смех гномьего короля резко стих, и на лице у него мелькнул гнев.

– Такое обещание я давал, – ответил Арджун непринужденным голосом. – Шесть смертных недель службы, что, как я полагаю, приравнивается к пяти или шести, но точно не более семи дней в Вальд.

Король прищурился, посмотрев на Арджуна, затем подошел к медведеподобному моржу, который продолжал обгладывать старую кость, пристально наблюдая за своим регентом, точно дожидаясь, когда ему позволят на кого-нибудь наброситься.

А потом король резко повернулся к Арджуну.

– Проклятый ты летний фейри! – вскричал он.

Остальной смех в зале разом стих.

– Как смеешь ты меня дурачить! – орал король. – Я сделал тебе одолжение, потому что ты сын генерала Рийи. Я не позволил саблезубым тварям растерзать тебя на части за то, что ты ступил на мои территории, и вот как ты мне решил отплатить?

Твари вокруг заворчали, их беспокойство стало почти ощутимо физически. Арджун загородил Пиппу собой и выставил руки, надеясь усыпить гнев регента.

– Я не пытался вас одурачить… – начал он.

– Молчать!

Послышался звон поднятого оружия и шорох мечей, вытащенных из ножен. Все вокруг теперь выглядели так, точно им не терпелось пролить кровь. Напряжение повисло в воздухе, как гул приближающегося пчелиного роя.

Король снова вышел вперед, держа в руке коротенький меч, выкованный из железа.

– Это я здесь буду решать…

Медведеподобный морж оторвал королевские ножки от земли одним взмахом лапы и засунул кричащего монарха в пасть. Послышался хруст костей. А потом один-единственный окровавленный палец пролетел по воздуху и с вызывающим тошноту звуком упал на пол к ногам Арджуна.

Душераздирающий вопль сорвался с губ Пиппы. А потом все твари в зале начали драку, загремевшую так, словно пушечное ядро взорвалось неподалеку или будто в потолок выстрелили из ружья. Казалось, что все черти разом вырвались из ада. Зазвенели железные клинки, застучали удары мясистых кулаков, обволакивая пространство вокруг знакомой боевой симфонией. Над головой взорвались крошечные бледно-голубые шарики льда.

Арджун развернулся и обхватил Пиппу руками. Они запнулись о тело какого-то существа с мордой, напоминающей свинью с рожками, как у сатира, и Пиппа вскрикнула, упав на ледяной пол. Ее щеки покраснели на фоне только что пролитой крови. Когда кровь капнула ей в глаза, новый крик ужаса сорвался с ее губ. Арджун потянулся было к Пиппе, но его сбили с ног, и он упал на колени, потеряв равновесие, а его рука опустилась Пиппе на грудь.

– Что ты делаешь? – охнула Пиппа, оттолкнув Арджуна.

– Пытаюсь тебя спасти, – сказал он в ответ.

– Тогда пытайся поменьше. – Она поднялась на ноги, и ее разорванное свадебное платье теперь окропляла кровь. Арджун огляделся в поисках какого-нибудь оружия и подхватил с пола грубо выкованный топорик. Когда он развернулся, то увидел, что Пиппа держит помятый щит и маленький, кривой и изогнутый меч падшего гоблина.

Арджун скривил губы.

– И что, по-твоему, ты будешь с этим дела…

С пугающей проворностью Пиппа отразила удар копья, целящегося Арджуну в плечо. А затем, еще до того, как Арджун успел отреагировать, крутанулась на месте и отразила удар другого железного клинка. Ее движения были быстрыми и отточенными, будто у танцовщицы. Искры сыпались вокруг, точно дождь, когда металл ударялся о металл.

Взбешенное чудище с клыками, как у вампира, и длинным лицом зеленоватого оттенка зарычало на Пиппу, и Арджун бросился ему наперерез. Тварь сделала ложный выпад влево, надеясь проскользнуть мимо Арджуна и обезоружить Пиппу.

Арджун схватил чудище за грязный ворот и дернул к себе. От того разило мясом, кровью и холодом, а клыки у него стучали. Тварь толкнула Арджуна, оцарапав поломанными когтями шею. Арджун был уверен, что у него пойдет кровь, однако жар битвы наполнил его таким воодушевлением, что он не почувствовал ничего, кроме глубочайшего удовлетворения, когда прижал ладонь к впалой щеке клыкастого монстра. Оказавшись так близко к нему, Арджун увидел рядок крошечных радужных чешуек вдоль волос на голове твари. Он вонзил пальцы в тонкую кожу монстра и позволил магии наполнить его прикосновение.

Чудовищу потребовалась лишняя секунда, чтобы понять, что происходит. Однако потом Арджун увидел, как выражение лица твари обмякло от удивления, когда кровь застыла в его жилах. Монстр замер, точно окаменев. С самодовольной улыбкой Арджун оттолкнул его в сторону. Когда тварь рухнула на пол, то треснула и разбилась на осколки, как хрустальная ваза.

Арджун отпрянул назад, и у него отвисла челюсть. Пиппа с воплем подскочила к нему.

– Это… что-то новенькое, – сказал он растерянно. Ни разу за свою короткую жизнь Арджун не обращал воду в лед в ком-то или чем-то настолько, чтобы потом видеть, как она разбивается у него на глазах.

Когда звери и гоблины и крылатые твари вокруг осознали, что сделал Арджун, они все повернулись к нему. Окружили его. Зарычали с едва контролируемым гневом.

– Ну, теперь ты перешел все границы, сын Рийи. – Из толпы вышел зверь, напоминающий кентавра, с ногами как у коня и торсом человека. Его правый глаз распух и закрылся, а кулаки были перемазаны кровью. – Теперь ничто не остановит их от того, чтобы содрать плоть прямиком с твоего тела и обглодать кости.

Пульс бешено стучал в висках у Арджуна, и ему с трудом удавалось сохранить спокойное выражение лица.

– Пиппа, – позвал он шепотом. Он хотел, чтобы она спряталась за него, чтобы ему удалось, на худой конец, оградить хотя бы ее от их ярости. Однако вместо того, чтобы прятаться, Пиппа встала спиной к спине к Арджуну. Так, чтобы она могла защитить его не меньше, чем он ее.

Что-то странное – и неизведанное – разлилось теплом в груди у Арджуна.

– Однако если будешь умолять, быть может, они сохранят жизнь девчонке, – продолжил кентавр.

– Он лжет, – сказала Пиппа. – Не верь ни единому его слову.

Хотя ее голос звучал уверенно, а маленький клинок она вскинула вверх, Арджун чувствовал, как она дрожит за его спиной.

Он не готов был умереть здесь и сейчас, сгинув в лапах отбросов Сильван Вальд. Не готов был оказаться съеденным жуками со стеклянными крылышками, гоблинскими любителями живой