Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Кто это такой? - спросила маленькая девочка, еще недостаточно повзрослевшая в том сыром подвале. Она еще не знала, что ее ждало – а ждала ее большая черная дыра, которая насильно притянула девочку в свои сети.
Должна была ненадолго притянуть – но правдой оказались месяцы.
- Теперь твой палач! – один из людей Арбина вел девочку в кабинет зверя.
С этими словами они оказались на втором этаже, амбал открыл дверь и сразу же толкнул в спину рыжую девчонку, он словно куклу кинул ее на пол. Она издала больной вдох и уткнулась носом прямо в чьи-то ботинки. В ботинки своего палача…
Лиса поморщилась и, совсем не замечая боль в коленках, тут же вскочила на ноги, вот только напоролась на взгляд янтарных глаз да так и замерла. Его каменное выражение лица заставило лису побледнеть.
Я помнила: тогда рядом с этим мужчиной не хотелось стоять, рядом с ним и его энергетикой вообще не хотелось быть рядом!
Я потерла виски, пытаясь разгрузить голову от всего того, что в нее пыталось пробраться. Никогда не вспоминала ведь, даже после побега, а теперь, в доме другого Арбинского, вспомнила. То было наше первое знакомство, и кто бы только знал, какая судьба была мне уготована…
Я бы еще в том подвале сошла с ума, зная, через что мне предстоит пройти. А не знавши - пережила.
- Все хорошо, Влада. Теперь – все хорошо, - шепчу я и смотрю на часы.
Время было начало девятого, а вот сна – ни в одном глазу. Да и все-таки пора было вставать.
Избавившись от тяжелого воспоминания, я тут же направилась в ванную приводить себя в порядок.
Сегодня была назначена встреча в торговом центре со знакомой в одиннадцать часов, а потому я быстро начала приводить себя в порядок. Искупалась, высушила волосы и поняла, что обойдусь без домашнего завтрака, потому что иначе не успеваю к нужному времени приехать к ней.
Я начала краситься. И это делать я любила и умела.
Теперь.
Теперь я многое умела, и мне нравилось выглядеть так, как я выгляжу сейчас – не маленькой девочкой восемнадцати лет, не угловатой растерянной лисой, которую мне вспоминать более не хочется, о которой вспоминать порой бывает очень больно.
Мне нравилось быть девушкой, и чем старше я выглядела, тем больше я забывала о той рыжеволосой девочке из недалекого прошлого.
Артем забыл о ней – забыл о той, которой причинил много боли. Он только по фотографиям ее видел, а знает только меня – повзрослевшую Владиславу. И я должна забыть, только придется самой забывать - без таких кардинальных последствий в виде потери памяти…
Под какой-то неясный шум на кухне я начала собираться.
Я любила краситься, любила быть красивой, но платья я так и не полюбила. Ни длинные, ни, тем более, короткие. Джинсы по фигуре – это был мой максимум, и больше никак иначе мне не хотелось акцентировать взгляды посторонних на своей фигуре, потому что порой было страшно это делать. Джинсы стали моим спутником на долгое время. Только дома раньше я носила платья, но на улицу в них почти не выходила. Страшно было.
Страшно.
В своей просторной светлой комнате я одеваюсь, распускаю рыжие волосы и укладываю их в послушные локоны. Наверное, все же эта комната планировалась супружеской спальней, но Артем дал мне время. Да и себе время дал, чтобы привыкнуть к мысли, что у него есть жена, о которой он совсем ничего не помнит.
Смотрю на себя в зеркало, медленно откладываю в сторону расческу. Смотрю на себя и понимаю, что осталось нечто от той девочки. Есть что-то, подобно нестертой краске.
Рыжие волосы, хоть и не такие длинные, как были в прошлом – вот и все, что осталось от нее - лисы. Вот то, что связывает меня с Арбином, остальное же прекратило свое существование. Страх к нему с каждым днем отходил на второй план, потому что я элементарно устала бояться: боль была только от воспоминаний, блуждающих в моей в голове, а Арбина – более не существовало.
Ведь так?
Я устала бегать и бояться.
- Ты куда-то собираешься?
Ты куда-то собираешься?!
Я чуть ли не подпрыгиваю на месте, а затем замечаю присутствие мужчины совсем рядом. Смотрю на него и понимаю, насколько я задумалась: Артем прислонился плечом к дверному косяку и рассматривал меня из-под прищура янтарных глаз. Взгляд такой… Не могу объяснить себе, что мне в нем не нравится.
Смотрит, как будто я сбегать собираюсь. Да, именно так.
Словно приготовился, подобно хищнику, удерживать свою жертву в сильных лапах.
Но уговариваю себя, что такое мне только кажется.
В домашних шортах и майке Артем стоял в проеме спальни и, кажется, ждал от меня ответа, а я все не могла отвести своего взгляда от его серьезных глаз.
- Что-то случилось? – спросила я, предчувствуя неладное.
Еще секунда и наваждение смывается волной – волной теплоты его взгляда. Или это легкая улыбка Артема вывела меня из прострации? Он моргнул, взгляд его стал легче и только после этого он подошел чуть ближе.
- Нет, все прекрасно. Ты рядом...
И снова в его глазах пугающая тишина, которая сходит на нет за долю секунды.
- Ты куда-то собираешься? – повторяет он свой вопрос и встает у меня за спиной.
Перевожу взгляд на нас в зеркале и неуверенно отвечаю:
- Да, я в одиннадцать часов встречаюсь с одноклассницей. Я бы хотела прогуляться.
Лицо Артема немного хмурится – только на секунду, а затем разглаживается и мой страх вместе с этим уходит. Непонятно откуда взявшийся страх, ведь еще минутами ранее я думала о том, что с каждым днем мне становится легче принимать присутствие этого мужчины рядом.
Все-таки не Арбин передо мной, Арбина больше нет и своим страхом я могу сделать только хуже. Марат так говорил!
- Конечно, - уголки губ Артема чуть подрагивают, и я спокойно принимаю его прикосновение к своим волосам.
Стараюсь – спокойно.
- Ты вольна делать все, что захочешь, Влада.
Арбин бы сказал иначе. И я лишний раз убеждаюсь, что теперь все будет хорошо. Если Арбин не вернется – все будет хорошо!
Я прикрываю глаза и позволяю его рукам перебирать свои рыжие волосы. Позволяю себе расслабиться, чувствуя сильную грудь позади себя. Хочется чувствовать безопасность, и я доверяюсь своим ощущениям. Марат говорил довериться, даже если очень страшно. Тогда все будет хорошо – обещал и Марат, и Влад, и лечащие врачи.
- Но пока ты никуда не пойдешь.
Распахиваю глаза, встречая в зеркале напротив прищур янтарных глаз. Его лицо – красивое, спокойное и взгляд размеренный – все это совсем не вяжется с тоном – приказным и властным.
Тон Арбина. Но только тон!