Развернувшись в его объятиях, я целую мужа в губы и нехотя отстраняюсь:

— Да, пойдём.

Он улыбается, смотрит на меня с затаённой нежностью, как будто мы не шесть лет вместе, а пару дней, и подаёт мне руку.

Мамина свадьба состоится в саду столичной резиденции рода Махаон — весьма забавный казус, ведь ни мама, ни её избранник членами рода не являются, но для меня это не имеет значения, поэтому сад утопает в цветах, по ветру развеваются атласные ленты, уже звучат волшебные переливы лютни менестреля.

Мы с Дианом спускаемся одними из последних, и с мелодией сливается ясный голос менестреля:

— Леди Юджин Махаон-Ратти с супругом лордом Дианом Ратти-Махаон.

Так как я не вошла в род мужа, а Диан предпочёл сохранить статус наследника и однажды встать во главе своего рода, фамилии у нас двойные.

И продолжить нам предстоит обе линии… Впрочем, ограничиваться двумя детьми я точно не собираюсь, ведь Диан будет прекрасным отцом. Но пока думать о детях нам обоим рано.

Мелодия звучит громче, торжественнее.

Среди гостей я внезапно замечаю папу. Он здесь?! И пришёл? Поймав мой взгляд, отец кивает в знак приветствия и тепло улыбается. Выглядит… счастливым за маму? Хорошо, что он в порядке. Я радостно улыбаюсь в ответ, и мы с Дианом идём дальше, в первый ряд к увитому цветами алтарю светлой Кирин.

И жрец, и жених уже ожидают.

Жених мне нравится. Приятный парень, спокойный. Самое главное, мой призрачный шпион донёс, что, когда парень выбирает маме то конфеты, то цветы, то ещё какие-нибудь приятные мелочи, с его лица не сходит влюблённая улыбка. В магазине ему не перед кем притворяться, а значит, можно быть уверенной, что в своих чувствах он искренен.

— Невеста прибыла!

Под мелодию, журчащую как весенний ручей, мама появляется в проходе. Белое платье, белая фата, бесконечный кружевной “хвост”… На лице её избранника вспыхивает та самая улыбка.

Мама идёт по проходу одна, без сопровождения. Жених приветствует её поклоном, и мама исполняет грациозный реверанс.

— Светлого будущего брачующимся, — жрец поднимает короткий жезл с бриллиантовым навершием, и солнечные лучи, отразившись, эффектно разлетаются золотыми искрами.

Мелодия менестреля словно подхватывает их, и кажется, что искры начинают самый настоящий вальс.

Маленькое чудо…

— Светлого неба над головой, Огонь светлой Кирин, — приветствуют они жреца.

— Лорд, леди, с каким сокровенным желанием при свидетелях вы пришли к алтарю моей богини?

Вообще-то алтарь “пришёл”, но не будем придираться.

Первым отвечает жених:

— Я пришёл, чтобы при свидетелях просить руки леди Марсии Сорель. Я клянусь быть для супруги опорой и поддержкой, хранить верность, заботиться и любить.

Жрец поворачивается к маме.

— Я пришла, — отвечает она, — чтобы принять предложение и стать супругой лорда Лиона Кастисана. Клянусь быть для супруга опорой и поддержкой, хранить верность, заботиться и любить.

С навершия срывается целый сноп искр, и новобрачные оказываются в вихре золотой метели.

Внезапно украшающие алтарь цветы оживают, стебли вытягиваются, стремительно появляются и расцветают новые бутоны. Сперва кажется, что алтарь вот-вот будет погребён под разрастающимся стогом, но стебли вьются и сплетаются в человеческий силуэт. Фигура поворачивает голову, и раздаётся знакомый голос:

— Благословляю. Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться.

Светлая Кирин пришла лично.

Она снова поворачивает голову, я чувствую на себе её взгляд, но богиня ничего не говорит. Ощущение её присутствия исчезает, цветы рассыпаются, устилают живым ковром алтарь и всё вокруг.

На гостей, а особенно на жреца, словно паралич напал. Спокойными остались разве что мы с Дианом. И менестрель, разумеется. Его мелодия становится ещё громче и словно пробуждает от ступора. Новоиспечённый супруг с нескрываемой робостью делает шаг вперёд и поднимает мамину вуаль.

Золотая метель кружится, танцует.

Мама обнимает нового мужа за шею, и поцелуй, поначалу нежный, “официальный”, уже мгновение спустя становится жарким, страстным.

Кажется, зрители в саду лишние…

Жрец пытается привлечь внимание покашливанием, но его просто игнорируют, и он сдаётся, обходит алтарь, спускается в проход и, беря на себя инициативу, приглашает гостей на молитву во славу светлой Кирин в холл резиденции.

— Никакого терпения, никакой серьёзности, — сердито бормочет он, топая мимо нас по проходу, но жрец скорее выбит из колеи явлением своей богини, чем по-настоящему зол. Иначе бы он не стал уводить гостей, “спасая” увлёкшихся молодожёнов.

Диан тихонько фыркает и придерживает меня за руку, чтобы утянуть в дальнюю часть сада, где мы останемся только вдвоём. Он прав — зачем нам в холл, в толпу? Обязанности устроителей праздника я бессовестно скидываю на Дариана и Мей — наш с Дианом побег они видели и, уверена, поняли правильно.

Дорожка петляет и выводит к фонтану, притаившемуся в густой сирене, которая скроет нас не хуже каменной стены.

Музыка следует за нами, и вместе с мелодией приходит острый сумасшедший восторг.

Поддавшись какому-то совершенно детскому порыву, я, дурачась, запрыгиваю на бортик. Диан догоняет и кладёт ладони мне на талию, надёжно страхует. Глядя на меня снизу вверх, он откровенно любуется, и я на волне безудержного счастья раскидываю руки будто расправляю крылья, запрокидываю голову.

Уловив моё настроение, Диан легко поднимает меня вверх, даря ощущение влёта.

Конец