В 01:00 10 января «Хойсинг» оказался недалеко от места встречи. «Дезекс» стоял на якоре далеко на юге, в том же месте, что и прошлой ночью. «Хойсинг» не мог себе позволить оставаться дольше назначенного времени, поскольку лунный свет становился слишком ярким. Вначале медленно и осторожно, затем на полной скорости он пошел на запад. В случае, если корабль больше не требовался и продолжение пути в Джидду казалось опасным, то три раза мигнут сигнальным фонарем. С мостика «Хойсинга» смогли увидеть только один такой сигнал. Чтобы удостовериться, капитан Минквиц осторожно вернулся к месту встречи вечером, украдкой к нему подобравшись. Был почти полный штиль.

Чтобы избежать ненужного шума, они отключили трюмные помпы и покрыли выхлопы двигателя толстой парусиной, которую также положили на корму, чтобы заглушить движения гребного винта. Они потушили все огни, за исключением подсветки компасов.

С 22:35 до 00:30 «Хойсинг» оставался недалеко от места высадки. Не было ни следа лодок, ни движения на суше. Тем временем «Дезекс», казалось, приблизился; дым из его четырех труб был хорошо различим невооруженным глазом. «Хойсинг» медленно развернулся. Долго оставаться здесь не следовало. Корабль прямо пошел к побережью французского Сомали.

11 января он бросил якорь рядом с островом Дарамсас. По имеющимся картам дальнейшее продвижение было невозможно. Никто из экипажа не знал этот регион, поэтому они оставались на месте до 12 января. Тогда, продвигаясь медленно, «Хойсинг» бросил якорь без дальнейших происшествий при входе в гавань города Массауа в нейтральном Сомали. 13 января он вошел в гавань. Там из надежных источников с другой сороны Красного моря, капитан Минквиц узнал, что десантный отряд добрался до берега, потом до Ходейды и был дружески принят турками. Достигнут ли моряки «Эмдена» своей цели, далекой родины? Минквиц и его экипаж страстно этого желали.

Миссию «Хойсинга» по обеспечению немецкого легкого крейсера «Кенигсберг» углем и припасами недалеко от восточного побережья Африки, больше нельзя было выполнить. Крейсер, не имеющий под рукой запасов угля, встретился с превосходящими английскими военно-морскими силами, которые в конце концов блокировали его в узком проходе в дельте реки Руфиджи.

Летом 1916 года, через год после невыносимых лишений в убийственном климате порта на Красном море, «Хойсинг» конфисковало итальянское правительство. Хотя Италия считалась союзником Германии и Австрии, она неожиданно объявила войну обеим. Экипаж северо-германского отделения «Ллойд» был интернирован и конфискованный грузовой корабль поставлен на службу в Италии под другим названием. 15 мая 1917 года небольшая итальянская флотилия, которая состояла из эсминца и трех грузовых судов, встретилась с австрийскими военно-морскими силами под командованием адмирала фон Хорти в Адриатическом море. В последующем сражении смог скрыться только грузовой корабль «Берсальере». Эсминец «Бореа» и грузовой корабль «Верита» были разрушены огнем австро-венгерских торпедоносцев «Ксепель» и «Балатон». Еще одной жертвой стал небольшой медленный грузовой корабль, «Карроччио», в прошлом «Хойсинг», который с гордостью пронес людей из десантного отряда «Эмдена» через Индийский океан от Суматры в Красное море.

Какая полная приключений и чудесная история об отважных людях: после продолжавшейся месяц одиссеи, покрывающей половину земного шара, от Южно-Китайского моря до Индийского океана, группа немецких моряков прибыла при помощи «передвижной платформы» на берег Среднего Востока. Теперь молодые моряки были готовы сражаться с кем угодно — с англичанами и французами, ненавидящими иностранцев мусульманами, вороватыми бедуинами, слабыми и коррумпированными чиновниками и гордыми шейхами. Они были готовы посмотреть в лицо причудам земли, такой же бесчеловечной в своей жаре, как замерзшие воды полярного региона; земли, которая, по крайней мере на бумаге, являлась частью Турецкой империи, союзника императорской Германии после решительных и неожиданных действий адмирала Соухона летом 1914 года.

В 1914 году империя все еще включала Малую Азию, Месопотамию, Палестину, всю Аравию. Но что за империя! Свободный союз, связанный вассальной зависимостью и обязательством платить дань, без инфраструктуры, полный коррупции.

Империи была свойственна восточная вялость и апатия, изнеженность и роскошный упадок на самом высшем уровне; самым горьким лишением оказывалась реальность жизни большей части населения.

Вожди племен и сатрапы правили автономно, самодержавно и деспотично. Арабы пресытились турецкими правителями, и слишком часто турецкие гарнизоны являлись пленниками на своей собственной земле.

Местные дрязги считались в порядке вещей, и слишком часто революционеры объединялись с врагами своей страны. Лесть и взяточничество покупали практически все, что мог желать человек.

Молодой командир десантного отряда «Эмдена» учился быстро. Вскоре он разобрался с отношением: «вы видите, как идут дела».

Определенно, тут нельзя действовать, как на императорских верфях. Ни устав военно-морского флота, ни международный кодекс поведения морских офицеров за морем здесь не помогали. Правилами здесь считались бартер и заключение сделок.

Неудивительно, что активному молодому морскому офицеру пришлось акклиматизироваться. Через три месяца успешного ведения войны в двух мировых океанах он вышел на берег в занятой турками Ходейде, жаром городе, вызывающем миражи, окруженном слепящими, бескрайними, всеохватывающими песками, чистым адом. Там ему пришлось разбираться с иностранным языком, словами, которые никогда не значили то, что было сказано, людьми, предложения которых, произнесенные на неизвестном ему языке, мыслительный процесс и способ ведения дел следовали неизвестной и невероятной логике. Живущие к Ходейде европейцы приспособились к местной ментальности. Они пожимали плечами и философски замечали:

— Ну, здесь всегда так.

Нетерпеливый лейтенант с пятьюдесятью подчиненными с «Эмдена» захватил инициативу, чтобы добраться домой и защищать свою родину. Эти корсары с крейсера, который вел рейдерскую войну, верили, что могут добиться всего, чего угодно.

Хотя лейтенант фон Мюке, старпом самого знаменитого крейсера всех времен, не умел говорить по-арабски, ему не потребовалось много времени, чтобы сориентироваться и обнаружить, что лесть, взятки, изворотливость, хитрость и угрозы, поданные в нужный момент, срабатывают каждый раз.

Безрассудный моряк говорил на одном универсальном языке. Его аргументы, даже когда деньги не могли говорить, убеждали шейхов, турецких командующих, высших чиновников и благородных эмиров, поскольку за ним стояли пятьдесят крепких, нацеленных на достижение цели моряков, и длинные, черные стволы четырех пулеметов с крейсера «Эмден».

Эти орудия использовались на реке Янцзы против восставших, охотились за убийцами на острове Понапе и путешествовали по двум океанам. За один день они собрали население всего архипелага в Индийском океане под немецким флагом.

Они реквизировали гниющую шхуну для перевозки копры и превратили старое азиатское грузовое судно в боевой корабль. Их с любовью оберегали от соленой воды и точно так же — от песков пустыни. Четыре пулемета были талисманами, которым моряки «Эмдена» обязаны своим возвращением домой.