– Вас понял! – поднял вверх левую руку в знак ясности услышанного Никонов. – Прошу «добро» продолжить плавание!

– «Добро»! – махнул ему рупором Гейден.

Только скрылся «Сухум-Кале», а на горизонте уже показался «Ахиллес». Бриг щегольски срезал корму флагмана. На шканцах «Ахиллеса» хорошо была видна однорукая фигура его командира Ивана Бутенева.

– Согласно вашему указанию, следую на Мальту в ремонт! – доложился он Гейдену.

Бутеневу также было разрешено продолжить свое плавание.

– Ты только, Иван Петрович, не слишком задерживайся у англичан в гостях, сам понимаешь, что весы политические сейчас шатаются во все стороны!

– Будем работать днем и ночью! – заверил капитан-лейтенант командующего.

А еще через день встретили бриг «Усердие». Этот был уже присоединен к эскадре.

– Эка, наши по всему Средиземному морю нынче шныряют, словно тараканы! – удовлетворенно констатировал Гейден.

– Ежели так и дальше пойдет, то станет скоро море Средиземное морем Русским! – в тон ему добавил Лазарев.

Вечером 8 апреля вдалеке проступили темные очертания Пелопоннесских гор.

– Курс ближе к берегу! – распорядился Гейден. – Пройдем мимо Наварина и Модона!

У Наварина было пустынно. Не было ни турок, ни дозорных союзных судов.

– Да, блокада у нас еще та! – со злостью хмыкнул стоявший рядом с Гейденом Лазарев. – Тут не то что мышь проскочит, тут слона провезти можно, никто и не чихнет!

– Это все политика, дорогой Михаил Петрович! – покачал головой Гейден. – А в ней, как известно, каждый лишь для себя, родимого, старается!

Только у Модона были обнаружен французский отряд – линкор, фрегат и бриг. С прибытием к греческим берегам кого-либо из трех командующих союзными эскадрами он согласно Лондонским договоренностям сразу же вступал в командование всеми союзными силами. Французы, разглядев флаг Гейдена, отсалютовали ему, но как-то уж очень вымученно.

– Нам здесь, кажется, не слишком рады! – обменивались впечатлением офицеры флагманского «Азова».

Недалеко от французского отряда держался и египетский корвет. Это Гейдену весьма не понравилось: что это за блокада, когда блокируемые по морю шляются?

– Запросите союзников, что тут делают египтяне! – велел вице-адмирал.

Через несколько минут с фрегата «Ифигения» просигналили, что египтянин доставил Ибрагим-паше какие-то депеши и продовольствие.

– Что-то хитрят союзнички! – многозначительно посмотрел на командующего Лазарев.

– Передайте египтянину, чтобы явился ко мне со своей декларацией! – велел Гейден.

В ответ капитан египетского корвета передал, что прибыть к российскому адмиралу отказывается, так как находится под покровительством французского капитана. Это было вопиющим нарушением всех лондонских договоренностей и личным оскорблением Гейдену!

«Немедленно прибыть!» – повторили сигнал с «Азова», а для пущей убедительности отворили порты верхнего дека.

Поняв, что русские шутить не намерены, египетский корвет подошел к борту «Азова», но в сопровождении французского брига «Воладж». Никакой декларации, оправдывающий нахождение в море, у египтянина, разумеется, не оказалось. После этого Гейден подошел к французскому линкору «Тридан».

– Где сейчас де Реньи? – спросил Гейден.

– Отправляйте сейчас же ибрагимовский корвет туда! – велел вице-адмирал.

На это капитан «Тридана» Морис сообщил вице-адмиралу, что он имел разговор с Ибрагимом и тот сообщил, что якобы желает начать переговоры об очищении Мореи. Что же касается корвета, то он, Морис, обещал Ибрагиму пропустить корвет в Модон.

– Со стороны Ибрагима это всего лишь очередные увертки, чтобы потянуть время! – махнул рукой Гейден.

– Слева на горизонте парус! – закричали наблюдатели с мачт.

И точно, вдалеке на всех парусах спешил в Модон очередной египетский бриг. Имевшие возможность его перехватить французы не сделали, однако, к тому даже формальной попытки.

В сердцах Гейден тут же отписал своему французскому коллеге о творимых его подчиненными безобразиях. В конце послания дописал: «В таком случае наша блокада будет совершенно бесполезна и, если так можно выразиться, даже смешна. Я оставлю здесь для крейсерства корабль и бриг с приказанием перехватывать и удалять от берега всякое военное или коммерческое судно с турецким или нейтральным флагом, которое захотело бы войти под каким бы то ни было предлогом в гавани, занятые Ибрагимом…»

В ответном письме де Реньи оправдывался и пытался свалить всю вину на… австрийцев.

– С таким же успехом они смогли бы свалить вину и на тихоокеанских папуасов! – в сердцах бросил Лазарев, которому Гейден дал почитать ответ своего французского коллеги.

– Поднять сигнал на «Иезекиль» прибыть ко мне командиру! – велел Гейден.

Приехавшему шлюпкой капитану 1-го ранга Свинкину он приказал принимать командование над блокирующим отрядом.

– На посылках при вас оставляю «Усердие». После окончания ремонта на Мальте к вам подойдет еще и фрегат «Кастор», – произвел инструктаж Гейден. – Надеюсь, этого будет достаточно! Задача старая – никого из турок в порты не впускать и оттуда не выпускать! Кто не подчинится, топить! Я же направлюсь в Архипелаг на переговоры с де Реньи и Каподистрией.

* * *

После зимнего крейсерства в Архипелаге «Кастор» нуждался хотя бы в небольшом ремонте. У фрегата был расшатан корпус, решетом текли палубы. Деньги на ремонт Гейден выделил, и энергичный капитан 2-го ранга Сытин старался, чтобы мальтийские мастера сделали все не только качественно, но и быстро.

– За быстроту прибавлю из своего кармана, но и качество работ тоже буду проверять самолично! – предложил Иван Сытин мальтийским плотникам.

Мальтийцы ответили согласием. Мастера забежали домой, где попрощались со своими семьями:

– Русские платят очень хорошие деньги, а потому нам лучше ночевать прямо на их судне, чем тратить время на приходы и уходы домой! Зато уж как заработаем, тогда и повеселимся!

Офицеры «Кастора» с жадностью читали все привозимые на остров газеты, в которых печатали все более тревожные слухи о возможной большой европейской войне.

14 апреля на Мальту завернула «Охта». Командир брига Никольский очень спешил.

– Нальюсь свежей водой и сразу ухожу! – сказал он Сытину. – Все решительно утверждают, что война Турции уже объявлена, и кто знает, как отнесутся ко всему этому англичане!

Собрав своих офицеров, Иван Сытин объявил:

– В случае попытки захвата фрегата будем взрываться! Другие мнения есть?

Других мнений не было.

Одновременно командир «Кастора» еще вдвое увеличил надбавку за скорость работ корабельным мастерам.