Загралов в тот момент был занят недетскими проблемами: общался и поругивался в присутствии Ольги Фаншель и «дядюшки» Бори со своим тестем. Разговор шёл настолько интенсивный и нелёгкий, что вторым потоком сознания удавалось с большим трудом прислушиваться к советам полковника Клеща, капитана Соболева, который всё ещё оставался в поместье своего врага, и целителя Хоча. То есть он и не догадывался, что его творения настолько интенсивно ведут самостоятельную жизнь.

– А ко мне какие претензии? – несколько растерялся он вначале, тут же условным словом напоминая журналисту, чтобы помнил о прослушивании и ничего лишнего не сболтнул: – Да и сегодня не настолько жарко, чтобы устраивать себе выходные с выездом на природу.

– А мне жарко! До опупения! Сообразить не могу, как реагировать на такое?!

– Спокойно, вдумчиво и радостно, – посоветовал Иван, третьим потоком сознания начиная наблюдения за Цепью и флуктуацией собранной там энергии. – Всё равно ведь это твой отдых и твои удовольствия. Так что не привередничай и не отвлекай по пустякам, у меня тут важное совещание. Адьёс, бамбино!

Пришлось задействовать третий поток сознания, жёстко в нём сконцентрироваться, даже где-то в ущерб ведущейся беседе, и заняться изучением возникшей проблемы. Но оно того стоило, и впоследствии пришлось создавать целое направление новых изысканий и экспериментов, о которых в инструкции к сигвигатору вообще не упоминалось ни словом.

Началось наблюдение с констатации не совсем приятного момента: ручьи уходящей к Кракену-2 и Галине-2 энергии стали заметно интенсивнее. И потом понемногу всё возрастали, в финале став чуть ли не в два с половиной раза объёмнее. То есть удовольствие фантомов в реале обходилось обладателю как бы совсем недёшево. Впору запаниковать и впредь подобные житейские радости попросту поставить под запрет. Иначе можно и самому с ног свалиться в самый ответственный момент.

Но самое интересное и удивительное начало твориться к моменту, который в интимном общении называется кульминацией. Из астральных тел обоих фантомов вдруг вырвались витые жгуты энергии совсем иного цвета, консистенции и прочих отличных характеристик и буквально вонзились в структуры обоих Колец. Причём жгут от женской особи вонзился в одно кольцо, а от мужской – во второе. И с самого начала совсем иная картинка показалась обладателю настолько феерической, нежданной и эффектной, что он в важной беседе на добрую минуту выпал из темы. Словно провалился в прострацию.

А там и к кульминации между фантомами стало дело приближаться. Вот тогда вообще жгуты поразительно увеличились, яркость энергии резко возросла, и оба Кольца стали с учащением вспыхивать фиолетовыми всплесками. Оргазм Галины-2, а потом Кракена-2, жгуты исходящей от них энергии настолько утолщились, что стали втрое интенсивнее, чем ручьи энергии, ведущей к фантомам. И это зрелище вообще получилось невероятным.

После кульминации ещё пять минут энергии в Цепь больше прибывало, чем уходило. Потом жгуты быстро истончились и исчезли совсем, а ручьи стали вполне обыденными. То есть в итоге получилось, что сил на интим сколько ушло, столько и вернулось в резервуары личного пространства обладателя. Но при этом энергия несколько меняла своё качество, становилась более насыщенной, упругой, красочной. Иначе говоря, происходило некое обновление.

«Красава! – мысленно восклицал Загралов, без всякого стеснения или ханжества поделившись новыми наблюдениями со всеми фантомами. – Да у вас, ребята и девчата, совсем полноценная жизнь получается! Здорово, не правда ли?»

Пока остальные раздумывали, успел отозваться с присущей ему язвительностью Игнат Ипатьевич:

«Конечно, здорово, Ванюша! Даже я согласен поучаствовать в экспериментах по этой волнующей теме. Только вот где найти такую молодку, которая согласится, чтобы я за неё… хм, подержался?»

«Ишь ты, держатель отыскался! – фыркнул на это пасечник Фрол. – А пальцы у тебя, дедуля, не отвалятся? – Получилось несколько грубовато и двузначно, и он смягчил свою издёвку: – Для начала попроси Ивана, чтобы он тебя хотя бы омолодил чуток, а там уж молодку требуй! – И, не делая малейшей паузы, тут же перешёл к собственным требованиям к обладателю: – Поговорить надо. С глазу на глаз…»

«Так говори, – удивился Загралов. – Нас ведь остальные слышат только по моему желанию».

«Не-е… так не хочу… – тянул в сомнении фантом, которого частенько называли Первым. – Хочу нормально, глаза в глаза смотреть… Дело уж больно важное…»

Уже примерно догадываясь, о чём пойдёт речь, Иван мысленно вздохнул:

«Придётся срочно создавать запасное тело… Сам ведь знаешь, насколько я сейчас занят. Минут через десять устрою маленький перерыв, уединюсь где-нибудь на третьем этаже и сразу же тебя к себе перекину… Жди…»

И когда это сумел сделать, сам начал с благожелательной шутки:

– Что, устал? Хочешь в отпуск отпроситься?

– Даже если отпустишь, мне совесть уйти не позволит, – отвечал Фрол. – Но всё равно в твоих силах меня осчастливить. Хотя понимаю, что может и не получиться…

– А именно? – Предугадать казалось нетрудным, но пусть товарищ и соратник сам выскажет до конца, чего он хочет.

– Ну как же… Кракен имел при себе матрицу естества Галины. Клещ свою супругу тоже помнил преотлично. Вон он теперь, с Ульяной… Так почему бы и с моей Дарьей не попробовать? Времени прошло много, понимаю… да и меня ты возродил через такой огромный промежуток во времени… Но может, всё-таки попробуем?

При этом здоровенный, крепкий и выдержанный мужчина не только покраснел и покрылся капельками пота от переживаний, но и впал в состояние нервного озноба. У него стали подрагивать кончики пальцев и непроизвольно дернулось несколько раз правое плечо. Вся трагедия его жизни, всё прежнее отречение от человечества, попытки отшельничества как раз и были связаны с гибелью близких, дорогих ему людей. Уже любой в команде знал, что детей воссоздать в виде фантома нельзя, только взрослых разрешалось, если их матрицы хранилась в памяти обладателя. Но два последних случая заронили робкую, зато всепоглощающую идею в сознание Фрола встретиться со своей любимой. И это могло оказаться вполне осуществимой реальностью.

«Как же я сам не догадался об этом подумать? – запоздало сожалел Загралов. – Хотя оправдания найти можно, вон сколько дел навалилось, тремя потоками сознания не справляюсь. Зато на место Десятой – лучшей кандидатуры не придумаешь. Она сама будет с энтузиазмом нам помогать во всём, да и Ольга в плане излишней ревности останется на прежнем уровне. А то она в каждой новой фантоме в первую очередь видит угрозу увеличения нашей и так немалой семейки… Лишь бы всё получилось… времени-то и в самом деле много прошло. Фрола я из двадцатилетней нирваны выдернул, а жена у него ещё лет на десять раньше погибла. Надо будет пробовать…»

Ну и вслух пообещал:

– Постараюсь сделать для воссоздания твоей Дарьи всё, что могу! И… всё, что не могу, – тоже постараюсь.

Пасечник счастливо выдохнул и пробормотал: