Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько минут он лежал, разглядывая потемневшие от сырости доски на потолке и витиеватый узор грибка, похожий на распускающийся цветок. Остро не хватало Кэпа, его теплого бока, веселых глаз, молчаливой безоговорочной любви и просто присутствия рядом. Обычно после снов, в которых приходила она, Дэш отвлекался на возню с псом — покормить, причесать, пробежаться вместе пару километров, — но сейчас такой роскоши у него не осталось, обнаружился лишь целый ворох сомнений и сожалений.
Вчера он так и не признался сестре, что собаки больше нет, зато провел вечер, наблюдая за резвящейся русалкой и солнечными бликами, рассыпающимися вместе с брызгами воды. Оттащил спиленное дерево в лес, уселся на ступени причала подальше от края и темных пятен крови на досках и смотрел, как Фиби то ныряла, то приплывала поиграть с рысенком. Разговаривать она не хотела: вроде не обижалась, просто весело проводила время и воспринимала попытки Дэша что-нибудь у нее узнать как помеху, отвлекающую от важного.
В спальне на этот раз рысят и змей не нашлось. День был пасмурный, солнце не заливало комнату, змея, видимо, отправилась искать местечко потеплее, а рысенок наверняка увязался за Фиби, где бы она сейчас ни находилась. В доме стояла тишина. Дэш добрался до окна, распахнул створки и выглянул. Ветер не шелестел кронами деревьев и не качал ветки, будто тоже решил затихнуть. Машина стояла на подъездной дорожке, а на пустой веранде лишь одинокий не унесенный ветром лист бумаги лежал рядом со стоящей на досках печатной машинкой и неизвестным пакетом. Дэш вышел на веранду и подобрал лист. Возможно, надеялся, что Фиби оставила ему записку, но там оказались только афоризмы, которые он печатал.
— Если мы делаем то, что можем, значит, мы делаем то, что должны (*), — пробормотал Дэш верхнюю строчку и скомкал лист. Это явно не записка от русалки.
В пакете оказались булочки и кофе. Черт! Видимо, Генри все же приезжал и привез завтрак. Как бы донести до Фиби, что это плохая идея.
Дэш обвел взглядом двор, потом прошелся до причала и оглядел озеро. Где же она?
В лесу запела птица. Трель разнеслась по окрестностям и затихла на другом берегу. Из подлеска вспорхнула казарка, покружила, приземлилась на воду и закрякала. Ей тут же ответили с другого конца озера: отдаленное кряканье звучало будто «слышим-слышим». У самого причала раздался плеск. Дэш быстро нагнулся посмотреть, но это оказалась рыбина. Вокруг плескались, шумели крыльями, свистели на все птичьи лады. Дэш впервые оказался у воды не в панике и без плеера в ушах и теперь с удивлением прислушивался. Звучала самая настоящая музыка, только особая, без нот и инструментов, но по-своему гармоничная и волнующая. Раньше он не расставался с плеером и даже не представлял, что у воды может быть так спокойно.
Хм, а где плеер? Давненько он не попадался на глаза.
А ружье?
Дэша как громом поразило. Черт побери, где ружье?! Он не вспоминал о нем с того момента, когда к нему приезжала шериф. Тогда он попытался найти его после суток беспамятства, и было это позавчера.
Он ринулся обратно во двор, к машине. Там он уже искал, но все равно осмотрел еще раз багажник и салон, посбивав локтем остатки стекла с водительской двери. Осколки с тихим звоном попадали на землю. Дэш рассудил, что не стоит привлекать внимание назойливых представителей закона, а лучше выкроить время и съездить куда-нибудь километров за триста в автосервис. Потом он перерыл в доме все шкафы и полки, проверил под оставшейся мебелью, заглянул в кладовки и даже под крыльцо. Как и в прошлый раз, ружья не оказалось.
Сарай! Дэш метнулся туда. В пыльной темной клетушке обнаружились ржавые инструменты, ветхая рыболовная сеть и гнилые деревянные доски.
— Если мы делаем то, что можем, значит, мы делаем то, что должны, — бормотал Дэш, раскидывая в стороны хлам. Сеть порвалась, едва он ее потянул, а влажные доски разваливались от попыток их переставить. Он перетряхнул весь хлам, но ружья не нашел.
Какого дьявола? Куда он его дел?
Что-то еще произошло за те сутки, которые он забыл, что-то такое, из-за чего исчезло ружье. Дэш выбрался из сарая, отряхиваясь от пыли, и осмотрел двор еще раз. Если бы он прятал оружие, куда бы он мог его запихнуть?
На поляну, окруженную колючим кизилом, Дэш выбрался почти через час — едва нашел место без сопровождения Кэпа. Теперь из всех четырех могил торчали палки-крестовины, тянулись к небу почти одинаковые символы памяти о тех, кто больше не с нами. На четвертой и ожерелье из ракушек нашлось, еще влажные внутри раковины пахли илом. Видимо, Фиби сделала совсем недавно. Никакого ружья тут, конечно, не было. Глупая мысль, что оно окажется здесь. Не на земле же валяется, в конце-то концов.
Дэш сел на примятую траву рядом с могилой Кэпа, поправил криво висящее ожерелье и вздохнул. Не надо было отпускать его от себя в тот день, не надо было вообще ходить в лес. И чего ему приспичило? Если бы остался у дома, то заметил бы бродягу раньше, и вместе с псом они бы легко одолели безоружного наркошу. Сидел бы Кэп сейчас рядом. И ружье не пропало бы.
Не мог он потерять ружье! Такого идиотизма он никогда бы не допустил! Видимо, спрятал его в те самые сутки, которые пропали из памяти из-за русалки. Или, может быть, его кто-нибудь забрал. Кто? Шериф? Чертова стерва! Фиби? Ей-то оно зачем? Дэш ругал себя последними словами. Начал с балбеса и растяпы, словечек, которыми его обычно обзывала Розали, а потом взялся за тяжелую артиллерию авторства Эштон. Там был такой колоритный набор, что некоторые слова даже про себя произносить было неловко, не то что вслух.
Приближение Фиби Дэш ощутил даже раньше, чем подбежавший рысенок ткнулся ему в колено, потому что уловил легкий шорох приминаемой травы и шуршание отодвигаемых веток, и эти звуки тоже гармонично вплетались в музыку леса — сюиту шелеста и трелей.
Фиби молча уселась рядом. С ее волос капала вода, а мокрая футболка облепила тело, подчеркнула талию и выделила грудь. Дэш изо всех сил старался не пялиться на ее соски, усиленно размышляя о ружье. Нет, определенно в его пропаже виноват
