ей пришлось признать, что Аргенто, несмотря на ярко выраженное паскудство, оказался человеком слова.

«Дом лжи» был самым настоящим храмом, правда, заброшенным, вернее, использующимся не по назначению…

— Занятно, — пробормотала Гюрза, оглядывая восьмерых вооруженных мужчин, переступивших порог храма с ничего не подозревающим видом. Один из них что-то рассказывал дружкам, но, заметив Гюрзу, смолк на полуслове. Лица у остальных удивленно вытянулись.

В общем и в целом, коротышка оказался прав в своих способностях проводника, ибо только благодаря этому хитрожопому хвощу, они не запутались в лабиринте улочек и оказались в храме раньше Батисты и его бойцов, умудрились пробраться в него незамеченными, да еще и пораспихать по углам несколько «просто охуеть каких неожиданных сюрпризов».

— Какого хрена? — следом за восьмеркой, в помещении возник невысокий лысый тип, в котором Гюрза без труда узнала ублюдка, доставившего ее в Логово Мясника.

— Здорово, знакомец, — паскудно усмехнулась женщина, внутренне собираясь с духом, — как жизнь молодая?

Она стояла одна против восьмерых, нет, уже девятерых мужиков, наведших на нее дула автоматов, и едва сдерживала смех. Заразилась, называется, от Джека.

А если серьезно, нервы разыгрались не на шутку. Мальчишка и Сол пока не показывались, в случае, если переубедить братца последнего ей не удастся, у них остается шанс унести ноги. Вот уж ебнутая семейка. Один умудрился убить ее мужа, а второй ее саму едва не ухлопал, но это всегда поправимо.

— Глазам своим не верю, — Батиста рассмеялся, снял солнцезащитные очки и остановился в центре храма на расстоянии пары метров от женщины, которую, казалось, целую вечность назад подобрал на Острове Черепов, собственноручно спровадил в Логово к Мяснику и о существовании которой уже успел позабыть, — не ты ли это, тощая? Фига се ты крюк сделала! Каким ветром?

Он нисколько не испугался. Только удивился. Гюрза и сама не пыталась сдерживать усмешку.

— Очень просто — происки ваших богов.

— Че травы обкурилась? Ты, блять, чего тут делаешь?

— Тебя жду, — пожала плечами Гюрза.

— Так значит, вот о ком судачил Аргенто. Это ты, что ли моего братца изловила? Слабо верится.

Он продолжал улыбаться, но в глазах начал разгораться гнев.

— Ты не верил, что я убила того здоровяка на острове, как бишь его? Малыш?

Бойцы Батисты удивленно переглянулись и выставились на нее с неподдельной злостью.

Ауч! Кажись, только что взболтнула лишнего.

— И как я забыл! — кивнул их командир, — ну что, ребята, теперь вы знаете, кто виновен в смерти нашего Малыша. Давай, дорогая, скажи еще, что-нибудь эдакое, чтобы тебя уж наверняка пристрелили.

— Много есть что сказать, ну да ладно, — улыбнулась Гюрза. — Пожалуй, лучше перейдем к делу.

— Угу, вот и я так думаю — нарочно медленным движением, работорговец извлек из кобуры пистолет и, кивая на манер китайского болванчика, наставил его на женщину, — я весь во внимании.

Присвистнув, Гюрза подняла руки:

— Полегче, парень, стрелять в меня нет смысла.

— Да что ты, радость моя? Такими темпами мы с тобой ни до чего не договоримся. Эй, братец! — заорал Батиста, — а ну тащи сюда свою задницу, иначе будешь следующим в очереди, сразу после подружки твоей, ну? Где ты?

В ответ тишина и ничего кроме.

— Так и знал, что ты лжешь, — хмыкнул Батиста и покачал головой, — очень

опрометчиво.

— Неужели вы убьете безоружную женщину? — Кэт состроила испуганное лицо.

Пожалуй, вышло излишне наиграно. Парни переглянулись. Батиста скривился.

— Еще пусти слезу для полноты образа.

Она поднапряглась и чертыхнулась.

— Эх, не выходит, ну да ладно, зато у меня есть кое-что поэффектнее…

Совершенно спокойно опустив руки, Гюрза распахнула жилет, которым обзавелась незадолго до прибытия в «Дом лжи», как раз по пути в него.

— Ох, епта ж! — Батиста и его парни вылупились на сумасшедшую бабенку, — ты что, совсем сдвинулась?!

— О, да. После гостеприимства Мясника, у меня, малость, снесло крышу… не-не-не, куда это ты, парниша? Стой, не двигайся, или я к чертям собачьим взорву это место и нас вместе с ним.

Один из парней как раз хотел сигануть, но не к психопатке с поясом шахида, а к выходу из храма. После ее слов он тут же замер.

— Вздумаете рыпаться, рванет, вздумаете стрелять, рванет тем более. Итак, ты готов меня выслушать, старый знакомец, Батиста?

Парни, все еще державшие эту психопатку на прицеле, все как один покосились на своего командира, который почему-то медлил с ответом. Наконец, все присутствующие в храме услышали его мрачный голос:

— Ты блефуешь. Не сделаешь этого, не настолько спятившая.

По-прежнему держа жилет распахнутым и демонстрируя девятерым мужчинам свой смертельный «аксессуар», она почувствовала, как губы сами собой начали растягиваться в широкой улыбке. Растягиваться прямо пропорционально разливающейся по физиономии Батисты бледности.

— Или нет, — пробормотал он и добавил громче. — Опустить оружие! Живо!

Нехотя, но ребята все же послушались. У двоих уже, кажется, начинался нервный тик.

Оглядев всех собравшихся, Гюрза кивнула их командиру:

— А теперь пусть выйдут. Не ты! Ты останешься со мной. Да, и прикройте там двери, чтобы не сквозило. Можете вообще закрыть их крепко накрепко.

Как только бравые бойцы не то, что вышли, пулей вылетели из помещения, закрыв двери на все возможные замки, Гюрза скомандовала:

— Волыну в сторону.

Если бы взглядом можно было испепелять, от этой сучки давно осталась бы кучка пепла.

Повиновавшись, Батиста смачно выругался, совсем как Сол. Она даже начала примечать в них некоторое сходство.

— Ты ведь знаешь, что мои парни сейчас делают?

— Вызывают подмогу.

— Им и вызывать не нужно. Весь город против тебя одной, как тебе такой расклад, детка?

— Как-то мне жарковато в этой штуке.

Она взялась за «пояс» обеими руками, заставив Батисту отпрыгнуть на добрый метр.

— Ты че творишь, сука?! Разомкнешь цепь, и мы взорвемся! — он прищурился, — Зачем ты вообще приперлась сюда, а? Что ты хочешь? Деньги?

— Вопрос хороший. Тоже много над ним размышляла.

— Что? Меня грохнуть? Из-за того, что я тебе бока намял? — говоря это, он пятился к выходу, — Мяснику продал? Так ничего личного, это всего лишь бизнес.

Ее брови поползли вверх.

— Ну чего ты молчишь? Говори, сколько, — он помедлил и вдруг как рявкнул, — могу предложить место в группировке, а? Как тебе? Ты баба безбашенная, а мне такие как раз нужны! Будешь отрываться по полной, взрывать сколько душе угодно, плюс отличный навар. Короче, мама не горюй, как дело пойдет. Ну, что скажешь?

— Проси извинений.

— Что?

— Извинений. Маленьких таких. Ни к чему особенно не обязывающих. Или язык отсохнет?

Батиста вылупился на нее, как на конченную дуру.

— Извини! — выпалил он, видя, как смыкаются на «поясе» ее пальцы.