В связи с полным отсутствием внутренних глухих стен, здесь было полное раздолье для любых акустических эффектов. Эхо торжественно произносимых и нарочито громких слов Lingua latina, как мячик скакало посреди контрфорсов и аркбутанов, уносясь в итоге, через стрельчатые витражные окна, как будто бы на самое небо.

***

В средние века, а сейчас мы рассматриваем именно это время, Собор являлся отражением не только духовного, но и политического и экономического благополучия города, и все суды, а также риторико-политические споры, происходили в этих же стенах.

И сейчас, это место идеально подошло под «скромные» нужды Инквизиторского процесса.

Посредине зала, на высоком постаменте, расположенном таким образом, чтобы оратора хорошо было видно и слышно для всех собравшихся в этом месте. А, собравшихся было, не сказать, чтобы слишком много, но и немало. – Человек пятьдесят, было точно.

Оратор представлял из себя высокого, худощавого и очень сутулого человека, лет сорока. Одет он был в белую тунику, подпоясанную кожаным витым поясом, на котором были закреплены чёрного дерева чётки. Поверх этого одеяния была накинута белая пелерина с капюшоном, и завершал данное облачение чёрный плащ из плотной ткани, так же с капюшоном. А особо искушенный наблюдатель заметил бы, что на груди у него висел медальон с гербом, изображающим собаку, которая несёт в своей пасти горящий факел. Вокруг собаки, в виде равномерной замкнутой окружности, была выбита надпись – «Domini canes».

***

– Святая Братия! – Начал оратор свою речь, необычно громким и поставленным голосом, который очень контрастировал с его внешне невзрачной фигурой. – Спешу с величайшей радостью обратиться к Великому Суду, что нашёл я способ избавиться от сомнений, относительно виновности, либо невиновности нашего достопочтимого обвиняющего, и этих ничтоже сумнящих обвиняемых!

– С непременной радостью, и в ожидании скорейшего разрешения процесса, Святой суд – в моём лице, а так же в непогрешных лицах братиев моих, заслушает Ваши изыскания относительно затронутых вопросов веры, преподобный Иаков. – тихим голосом, произнёс монах, который восседал за массивным каменным столом, напротив обвиняемых. – Излагайте свои доводы, – продолжил он – только попрошу, без излишней риторики. – Заранее предупреждаю, что только истинный Глас Божий должен вменяться в суть сего процесса… – по-прежнему тихо, но как будто бы кузнечным молотом, забил свои слова в уши слушателей, монах.

– Пренепременно и неотъемлемо от истинной сути процесса, Ваше преподобие. – поспешил ответить оратор – Окрестясь знамением божьим, спешу поведать, что изучив Святую книгу, а также множество иных книг и сказаний Святых мучеников, пришёл я к такому выводу: – Богомерзкие отступники от веры христианской, последователи так называемого Пророка Мухаммеда, именуемые мусульманами, – Да простится мне произношение этого слова в стенах Святой церкви, – совсем не могут есть свинины и пить вина. – Подчеркну! – ни в каком виде! Это запретил им их Пророк, и если они ослушаются, то попадут в свой мусульманский Ад.

– многозначительно поднял вверх палец адвокат, и выдержав паузу продолжил. – Поэтому, ходатайствую перед Судом с просьбой провести эксперимент истинности веры – предложить отведать обвиняемым в вероотступничестве – единокровным братьям, рыцарям Клавдию Ноксту и Николасу Инну Центовриинским – свежеподжаренной при них же свинины и запить её священным церковным вином – Кровью Господней! – Обвиняющей же стороне – достопочтенному господину Ставру Снильсону, управляющему поместьем принадлежащему вышеназванным персонам, предлагаю пройти суд Божьей истины. – Как Вы знаете, для этого необходимо совершить очень простое действие – всего-навсего, нужно окрестившись божьим знаком, сунуть свою руку в кипящую воду или смолу. – и если он является правой и богоугодной стороной, то несомненно Господь наш убережет его от ожогов! – так сказано в Святых писаниях! – И Великому суду станет совершенно ясно кто прав, а кто виновен в злодеяниях. – адвокат обвёл взглядом зал, будто выискивая, нет ли там несогласных с доводами Святого писания. Убедившись, что таковых не имеется продолжил – За сим моментом, прошу считать мою речь законченной. – оратор, окрестившись божьим знаком, сошёл с трибуны.

– Благодарю Вас преподобный Иаков, за столь весомый вклад в дело познания истины Божьей. Сейчас же спешу огласить свой следственный вердикт: – Святой Суд в лице меня – судьи, епископа и соответственно, Великого инквизитора Ллоя Иллионского и братьев моих, монахов Доминиканского ордена, Его святейшества буллой назначенные, для ведения особо сложных дел Веры. Посовещавшись и тщательнейшим образом изучив все материалы дела, выносят своё высочайшее постановление:

– Во-первых, окрестившись святым знаком, двум обвиняемым в страшном богохульстве, братьям – рыцарям ордена Гроба Господня – Клавдию Ноксту и Николасу Инну Центовриинским – сию же минуту приготовить в зале суда свежеподжаренной при них же свинины и предложить запить её священным церковным вином – Кровью Господней!

– Во-вторых – достопочтенному господину Обвинителю, Ставру Снильсону, управляющему поместьем принадлежащему обвиняемым персонам, предлагаю пройти суд Божьей истины – «Juice» – то есть, прилюдно окрестившись божьим знаком, сунуть свою руку освобождённую от одежды, в кипящую воду либо смолу. – и тут же спросил у монаха, сидящего по правую руку: – Яков, имеется ли в нашем распоряжении смола в достаточном количестве?

– Нет, Ваше преподобие. Всю намедни использовали при проведении дознания над Севильским Кабаном. Ждём новой партии, но сейчас – увы…

– Ну что же. Не велика беда. – продолжил Ллой, обращаясь в противоположную сторону, туда где стояли скучающие балбесы в полном латном облачении – Стража, немедленно озадачьтесь выполнением условия Суда Веры, и приготовьте все необходимые ингредиенты, из имеющихся в наличие. Даю два часа на подготовку.

Затем он обратился к залу, замершему в предвкушении предстоящего «шоу».

– Достопочтимые граждане! Суд, вынеся своё предварительное решение, удаляется для подготовки к окончанию процесса, что позволит добиться выявления истины в помыслах Обвиняемого и Обвиняемых. Жду вас всех через два часа. Аминь.

– при этом, видно было, как достопочтенный Ставр Снильсон стал белым как простыня, и чуть было не свалился со своей скамьи.

И в тот же момент, когда прозвучало финальное слово, два стражника стоявшие у выхода из зала суда с прытью достойной лесных зайцев убегающих от лиса, помчались исполнять приказ инквизитора.

Минут через сорок, посредине круглой каменной площадки, служившей центром зала суда, уже горел огонь под жаровней, на которой вертелся свежий свиной окорок доставленный мясником из ближайшей лавки. Невдалеке, в паре метров дымился подобный костерок, но над ним уже висел внушительный чугунный котёл с водой, набранной из церковной купели.