Милли нерешительно зашагала вслед за ней по тропинке, машинально подняв глаза на окно Саймона, спальня которого располагалась в дальнем левом углу дома. Шторы были задернуты, но между ними пробивалась полоска света. Может, он стоит у окна и наблюдает за ней в щелочку… Охваченная неприятным предчувствием, девушка ускорила шаг, гадая, что имела в виду Изабел.

Едва она приблизилась к крыльцу, парадная дверь распахнулась, и из тени вышел высокий мужчина.

- Саймон! - невольно воскликнула Милли.

- Нет.

Вечерний воздух отчетливо донес приглушенный голос, а фонарь осветил белокурые волосы.

- Руперт? - изумилась она, замерев на месте.- Что ты тут делаешь? Ты же был в Лондоне.

- Приехал. Поездом. Мне надо с тобой поговорить. У тебя дома никого не оказалось, поэтому я пришел сюда.

- Ну, тогда ты, наверное, уже слышал.- Милли смущенно провела носком по гравию.- Все выплыло наружу, свадьба не состоится.

- Я знаю. Поэтому и приехал.- Он потер лицо и посмотрел ей в глаза.- Милли, я разыскал Аллана.

- Ты нашел его? Где он? Здесь, с тобой?

- Нет.- Руперт медленно подошел к девушке и взял ее за руки.- У меня плохие новости. Аллан… Аллана больше нет. Он умер четыре года назад.

Милли ошарашенно уставилась на него, чувствуя себя так, будто на нее вылили ведро ледяной воды. Аллан мертв. Эта мысль вертелась у нее в мозгу, словно инородное тело, которое не усваивается организмом. Нет, неправда, Аллан не может умереть. В его возрасте люди не умирают. Это просто абсурд.

Не сводя взора с Руперта, Милли вдруг ощутила непреодолимое желание расхохотаться, превратить все в шутку - Руперт ведь пошутил, несомненно, пошутил. Однако он не смеялся и даже не улыбался, а смотрел на нее с каким-то странным отчаянием, будто ожидая ее реакции, ее ответа. Милли заморгала и сглотнула - в горле вдруг нестерпимо зацарапало.

- Что… как? - наконец выдавила она.

В ее воображении мелькали сцены автомобильных аварий, авиакатастроф, телерепортажей о стихийных бедствиях.

- Лейкемия,- сказал Руперт.

Милли словно током ударило, поясницу начало неприятно покалывать.

- Он болел? - переспросила она и облизнула пересохшие губы.- Все это время он был болен?

- Когда мы его знали, еще нет. Он заболел позднее.

- Он… сильно страдал?

- Вероятно, не очень,- произнес Руперт со скрытой болью.- Наверняка я не знаю. Меня с ним не было.

Несколько секунд Милли молча глядела на Руперта.

- Это несправедливо,- произнесла она после паузы.- Аллан не должен был…- что-то мешало ей говорить,- умереть. Он не заслуживал смерти.

- Да,- дрожащим голосом промолвил Руперт.- Аллан не заслуживал смерти.

Их взгляды встретились, и в ту же секунду на обоих нахлынула волна общих воспоминаний.

В следующую минуту, повинуясь душевному порыву, Милли распростерла руки, и Руперт, спотыкаясь, почти упал ей на плечо. Она крепко прижала его к себе и посмотрела вверх, в бархатно-черное небо. Слезы застилали глаза и заставляли звезды расплываться радужными пятнами. Рваная туча закрыла собой луну, и только сейчас до Милли дошло, что она - вдова.

Изабел вошла в кухню. Саймон, сидевший за узким и длинным обеденным столом, устало поглядел на нее. В руках он вертел бокал вина, а перед ним лежал номер «Файненшл тайме» - раскрытый, но - догадалась Изабел - так и не прочитанный.

- Привет,- поздоровался Саймон.

- Привет.

Изабел села напротив него и взяла бутылку.

Некоторое время они сидели молча. Изабел с любопытством взглянула на Пиннакла-младшего.

Он сидел, опустив голову, избегая ее взора, словно переживал некую внутреннюю борьбу.

- Итак, насколько я понял, ты беременна. Поздравляю.

- Спасибо,- улыбнулась Изабел.- Поверь, я очень счастлива.

- Хорошо. Замечательно.

Саймон сделал изрядный глоток вина.

- У тебя появится сводный брат,- прибавила Изабел.- Или сестра.

- Угу,- промычал Саймон.

- Тебе трудно свыкнуться с этой мыслью? - сочувственно взглянула на него Изабел.

- Если честно, самую малость.- Саймон поставил бокал на стол.- Сперва я считаю, что ты станешь моей свояченицей, потом выясняется, что ты ею не станешь, а после этого с бухты-барахты оказывается, что ты будешь моей мачехой, да еще и собираешься родить ребенка.

- Да,- кивнула Изабел,- все это немножко неожиданно. Извини. Я серьезно.- Она с задумчивым видом пригубила вино.- Кстати, как бы ты предпочел меня называть? По-моему, «мачеха» - это уж чересчур. Как насчет «мамочки»?

- Очень смешно! - обиделся Саймон. Он сложил газету и опять положил ее на стол.- Где, черт побери, Милли? О чем они там так долго разговаривают?

- Перестань. Не сердись на бедняжку. Она только что узнала о смерти мужа.

- Я понимаю,- произнес Саймон.- Но все равно…- Он встал, подошел к окну и развернулся.- Гм. Ну и что ты скажешь об этом Руперте?

- Не знаю,- пожала плечами Изабел.- Если честно, я ожидала увидеть полного ублюдка. Но этот парень выглядит…- она на секунду задумалась,- очень грустным. Он просто очень грустный.

- Истина в том, что мне не следовало на ней жениться.

Руперт склонился вперед, устало подпирая подбородок костяшками пальцев. Рядом с ним Милли сильнее обхватила руками колени. Они сидели на низкой стене позади крыла, отведенного под офис. Над ними, словно вторая луна, тускло светился циферблат старых конюшенных часов.

- Я знал себя. Знал, что живу во лжи. Но я думал, что у меня получится…- Руперт с несчастным видом посмотрел на Милли.- Я действительно так думал.

- Что именно «получится»?

- Быть хорошим мужем - нормальным, порядочным мужем. Делать все то, что делают остальные. Устраивать обеды, ходить в церковь, любоваться детьми в рождественской пьесе…- Он умолк, устремив взор в темноту.- Мы пытались завести ребенка. В прошлом году Франческа забеременела. Ребенок должен был родиться в марте, но у нее случился выкидыш. Теперь, наверное, все будут благодарить Бога, что так произошло, да?

- Нет,- нерешительно проговорила Милли.

- Будут, будут. И назовут это провидением Господним.- Руперт поднял к небу воспаленные глаза.- Может быть, я эгоист. Но я хотел этого ребенка, мечтал о малыше. И я…- он запнулся,- я был бы ему хорошим отцом.

- Ему бы повезло с отцом,- уверенно сказала Милли.

- Ты очень любезна.- Руперт слабо улыбнулся.- Спасибо.

- Однако ребенок не клей, верно? Он не сможет скрепить брак.

- Не сможет,- задумчиво кивнул Руперт.- Как ни странно, я вообще не считаю, что у нас была настоящая семья. Мы, как два поезда, бежали по параллельным колеям, почти не замечая друг друга. Никогда не спорили, никогда не ругались. Если честно, мы с Франческой едва знали друг друга. У нас все было мило и благопристойно, только не по-настоящему.