– Елена, ты не хочешь поздороваться с гостями?

Где твои манеры? – написано на ее лице. Действительно, где?

Жизель берет меня под руку, тетя Клара пристраивается с другого боку, и мы втроем приближаемся к атлетической четверке. Женская банда Дейзи!

Джек сверлит меня взглядом.

– Елена, приятно тебя видеть.

Приятно ему! Кто вытворял со мной ночью все, что хотел? У моего тела хорошая память.

– Очень мило с твоей стороны предложить помощь, – говорю я слабым голосом.

– Я подумал, что лишние руки вам не помешают. А у этих парней не оказалось важных дел.

– Почему, можно было бы посмотреть кое-какие записи, – пробует возразить Эйден и получает шлепок по руке.

– Терпение – бесценное достоинство, Алабама. Бери триммер и приступай к клумбам. Или тебе подсобить? Как ты ни пытаешься угнаться за мной в спортзале, видно, что ты слабоват. Помочь тебе тащить коробку?

– Обойдусь. – Эйден хватает триммер и бросает через плечо: – За тобой должок, и не только за это.

– А нам чем заняться, Джек? – спрашивает Девон.

Джек, не стесняясь, распределяет задания:

– Ты вымоешь дорожку и переднюю террасу. Ты, Куинн, займешься вместе с Тофером листвой во дворе. Уверен, у Елены найдутся грабли. Можно еще вымыть снаружи окна.

– Грабли под навесом, Тофер знает где, – говорю я, борясь с желанием к ним присоединиться.

– Проверьте задний двор. Соберите листья в мешки, – командует Джек.

Мы с ним остаемся вдвоем. Я подхожу к нему, тщетно пытаясь поправить волосы.

– Спасибо, что приехали. Это было не обязательно.

Джек бормочет что-то невразумительное. Я сглатываю. На мать я не смотрю, но чувствую ее пристальный взгляд.

– Принеси сюда напитки, – подсказывает она мне. – У нас есть чай со льдом, можешь взять упаковку Sun Drops из салона. Я заперла дверь, вот ключ. – Мама сует его мне. – Возьми с собой Джека, он поможет донести.

– Разумеется. – Он кивает, не спуская с меня глаз. Как ему не надоедает на меня глазеть? – Никогда не пил Sun Drops, – бормочет он.

– Цитрусовая содовая. Начнешь пить – не оторвешься. Разливают у нас в Теннесси, – говорю я.

Мама щурится.

– Это потому, что вы янки. Мы, южане, все время его пьем. Слышали, что я сказала про завтрашний обед? Придете?

Джек краснеет.

– Очень благодарен вам за приглашение, но… – Он взглядом ищет у меня поддержки, я пожимаю плечами. Cам виноват, дружок. – У меня, увы, другие планы.

Я хмурюсь. Неужели? Сейчас не сезон игр. Впрочем, я знаю, о чем он. Ему хочется немножко, а не всего. Я понимаю это и ничего не имею против.

Совершенно ничего.

– Тогда в следующий раз. – Мама машет рукой. – Идите! Хватит друг на друга глазеть. Я сама закончу натирать лестницу. Вернетесь – займетесь застекленной террасой.

Я снова чувствую себя подростком, которым она привычно помыкает. Между прочим, это мой дом. Ну да ладно.

Я иду в салон красоты напротив, Джек шагает за мной, не пытаясь догнать.

Ну что мне стоило с утра хотя бы слегла подкрасить помадой губы?

– Ты на меня сердишься? – тихо спрашивает он, сделав несколько шагов в молчании.

Я бросаю на него взгляд через плечо и опять отворачиваюсь.

– За приезд?

Джек кивает.

– Нет. Я думала, мы увидимся в понедельник на репетиции.

– Что-то я не заметил Престона, – бурчит он.

– Вот почему ты приехал? Решил пометить территорию?

– Частично. Еще мне захотелось взглянуть, где ты живешь.

– Рядом с Мейн-стрит. Мой дом знает любой.

– Красивое место.

– Спасибо. У меня еще много планов: обновить кухню, перестелить полы, пристроить гараж – с этого и начну.

– Прекрасно.

У нас получается какая-то светская беседа. Сама себя не пойму! Неужели я злюсь на него за то, что он отклонил мамино приглашение на обед?

Не бери в голову, Елена!

Я подхожу к двери салона, отпираю ее и захожу внутрь. Включаю свет, подхожу к белому холодильнику и беру сверху картонную коробку, чтобы сложить в нее банки с напитками.

– Странно, что ты избегаешь на меня смотреть, Елена, – раздается у меня за спиной. – Напрасно я приехал. Просто мне захотелось с тобой увидеться. По телефону мне показалось, что тебе требуется помощь.

Я закрываю глаза. Он не только специалист по оргазмам, но и добряк…

Но почему-то я в ужасе. Он завладеет моим сердцем. Завладеет – и разобьет его на миллион кусочков.

– Да, я рада, что ты приехал. – Я оборачиваюсь, Джек подходит ближе, оттесняет меня к холодильнику, гладит меня по щеке.

– Что это у тебя на лице?

– Пыль.

Он упирается локтями в холодильник справа и слева от моей головы и смотрит прямо мне в глаза.

– Не верится, что ты от меня уехала, а потом прервала телефонный разговор. Со мной нельзя так обращаться.

Я выставляю колено, изображая самоуверенность, которой на самом деле нет ни капельки.

– Я поступила так же, как ты в наше первое утро.

Джек опускает голову и дотрагивается губами до моей шеи.

– Ты разукрасила всю мою шею засосами, поэтому я напялил эту жуткую водолазку. Не хватало показать эту красоту твоей маме.

Я задыхаюсь.

– Джек…

Он целует меня в ухо, ласкает губами мочку.

– Ну-ка, повтори. Так же хрипло. Повторишь – и я прощу тебе отъезд. – Джек прижимается ко мне грудью. – Мне понравилась твоя мама. Сварливая женщина! Неудивительно, что ты выросла такой буйной. Маленькая проказница.

– Ничего я не буйная. Я библиотекарь.

– Ты все время это твердишь, но у тебя есть эта черта, и мне это нравится. – Его рука ползет вниз и оказывается на моем бедре. – Вот чего я хотел, когда проснулся. Тебя. У меня в объятиях. Хотел войти в тебя. Жаль, не заковал тебя в наручники. Попробовала бы ты сбежать в них!

– У меня есть свои, такие розовые, пушистые…

– Говорю же, безумная!

– Сделай что-нибудь с эрекцией у тебя в штанах, прежде чем мы вернемся, – лепечу я.

Джек осыпает поцелуями мою шею.

– Мы сделаем из твоего дома конфетку. А когда все разъедутся, я буду делать плохие вещи с тобой в постели. Она у тебя, наверное, старомодная, на возвышении?