– Думаете, это выплывет наружу? – спросил Тэд.

Болитар с трудом удержал смешок. Да, это была бы грандиозная история. Репортеры слетелись бы на нее, как мухи на мед.

– Я не знаю, Тэд.

– Что нам делать?

– Надеяться, что все обойдется.

В глазах Тэда мелькнул страх.

– А если нет?

Майрон поднял голову. Тэд Криспин выглядел очень юным – впрочем, он и был таким. Большинство парней в его возрасте еще дурачатся на студенческих вечеринках. И если как следует разобраться, что уж такого плохого сделал Тэд? Переспал с женщиной старше себя, которая по каким-то непонятным причинам держится за неудачный брак. Ничего особенного. Майрон попытался поставить себя на место Криспина. Если бы на него в студенческие годы запала женщина вроде Линды Колдрен, смог бы он устоять?

Вряд ли. Может, и сейчас не устоял бы.

А о чем думала Линда Колдрен? Почему она не хочет разводиться? Из религиозных соображений? Сомнительно. Ради блага своего ребенка? Но пареньку уже шестнадцать лет. Конечно, он будет переживать, но это не смертельно.

– Майрон, что случится, если пресса обо всем пронюхает?

Но Майрона уже не волновала пресса. Его больше беспокоила полиция. Он думал о Виктории Уилсон и об «обоснованном сомнении» в суде. Наверное, Линда Колдрен рассказала своему адвокату о романе с Тэдом Криспином. И Виктория сделала кое-какие выводы.

Кого объявят победителем турнира после смерти Джека Колдрена? Кому больше не грозила опасность превратиться в «тюфяка, проигравшего тюфяку»? У кого имелось столько же мотивов для убийства Джека, как у Эсме Фонг? Чью непорочную репутацию мог испортить развод Колдренов, особенно если бы Джек назвал имя любовника своей жены? Кто крутил роман с женой покойного?

Ответ на все эти вопросы находился прямо перед ним.

Тэд Криспин скоро ушел.

Майрон и Уин снова сели на диван. Они поставили диск с «Бродвеем Денни Роуз» Вуди Аллена – малоизвестным шедевром. Классная лента. Возьмите как-нибудь в прокате.

В тот момент, когда Миа потащила Вуди к гадалке, появилась Эсперанса. Она откашлялась в кулак.

– Я… кхм… ни в коем случае не хочу показаться назойливым или претенциозным, – начала Эсперанса, копируя знаменитую манеру Вуди. Она так же корчила физиономию, растягивала слова, делала те же жесты руками, даже изобразила нью-йоркский акцент. В общем, ее лучшая роль. – Но у меня есть важная информация.

Майрон поднял голову. Уин продолжал смотреть на экран.

– Я нашла человека, у которого Ллойд Реннарт двадцать лет назад купил бар, – продолжила Эсперанса. – Реннарт заплатил ему наличными. Семь штук. Кроме того, я проверила его дом в Спринг-Лейк-Хайте. Куплен в то же время за двадцать одну тысячу. Не заложен.

– Большие расходы, – заметил Майрон, – для безработного кэдди.

– Да, самое забавное, что он нигде не работал и не платил налогов с тех самых пор, как его уволил Джек Колдрен.

– Может, получил наследство?

– Сомневаюсь, – усмехнулась Эсперанса. – Я проверила все архивы с 1971 года и не обнаружила никаких налогов на наследство.

Майрон взглянул на Уина:

– Что ты думаешь?

Уин не отрывал взгляда от экрана.

– Я не слушаю.

– Ах да, я забыл. – Майрон снова повернулся к Эсперансе: – Что-нибудь еще?

– Я проверила алиби Эсме Фонг. Поговорила с Мигелем. Она не выходила из отеля.

– На него можно положиться?

– Думаю, да.

Одной версией меньше.

– Я отыскала офис местной газетенки в Нарбете. Они хранят подшивки своих старых изданий. Завтра я в них покопаюсь и попробую что-нибудь найти насчет той аварии.

Эсперанса прихватила с кухни поднос и пару палочек для еды и устроилась на свободном диване. На экране мафиози обозвал Вуди «сучьим потрохом». Тот ответил, что не понимает, о чем он говорит, но это явно что-то несъедобное. Ох уж этот Вуди!

Десять минут спустя на «Любви и смерти», в том эпизоде, где Вуди удивляется, как «старый Нахампкин» может быть моложе, чем «молодой Нахампкин», на Майрона навалилась внезапная усталость. Он заснул прямо на диване. Глубоким сном. Без сновидений. Словно долгое падение в бездонный колодец.

Майрон проснулся в половине девятого. Телевизор был выключен. Часы на стене громко тикали. Пока Майрон спал, кто-то накрыл его одеялом. Наверное, Уин. Он заглянул в другие спальни. Ни Уина, ни Эсперансы.

Майрон принял душ, оделся и выпил кофе. Зазвонил телефон. Майрон взял трубку.

Это была Виктория Уилсон.

– Линду арестовали, – бесстрастно сообщила она.

Майрон нашел Викторию Уилсон в комнате для адвокатов.

– Как она?

– Ничего, – ответила Виктория. – Вчера я отвезла Чэда домой. Теперь она счастлива.

– Где Линду держат?

– В камере предварительного заключения. Скоро мы ее увидим.

– Что у них на нее есть?

– Довольно много, – ответила Уилсон таким тоном, словно восхищалась данным обстоятельством. – Сторож видел, как она выходила с поля для гольфа в момент убийства. За всю ночь сторож не заметил там больше никого, кроме Джека.

– Отсюда еще не следует, что там действительно никого не было. Поле очень большое.

– Верно. Но с точки зрения полиции, у Линды имелась возможность совершить убийство. Они нашли на теле Джека и вокруг него волосы и фрагменты ткани, которые, по предварительным анализам, принадлежали Линде. Конечно, мы легко отбросим эту улику. Джек – ее муж, на нем вполне могли быть волосы и нитки из одежды Линды. Так же, как и вокруг его тела.

– К тому же она сказала нам, что ходила искать Джека, – добавил Майрон.

– Полиция этого не знает.

– Почему?

– Потому что в данный момент мы ни о чем не говорим и ничего не признаем.

Майрон пожал плечами:

– Что еще?

– У Джека был пистолет двадцать второго калибра. Вчера ночью полиция обнаружила его в лесу между «Мэрионом» и домом Колдренов.

– Он просто лежал на земле?

– Нет, был закопан в свежий дерн. Его нашли с помощью металлоискателя.

– Это точно оружие Джека?

– Серийные номера совпали. Полиция немедленно провела баллистическую экспертизу. Джека убили из этого пистолета.

Майрон похолодел.

– А отпечатки пальцев?

Уилсон покачала головой:

– Тщательно стерты.

– Они провели парафиновый тест?