Я задумалась. Если все это — просто грандиозная провокация, то можно предположить, что посол делал все, чтобы саботировать подписание договора. Вериту он мог принять и сам, а потом подсыпать мне катализатор. Но делегация улетела, и кто в этом случае напал на Адриана? И с какой целью? Свои сомнения я так же озвучила храмовнику.

— Представь, что тебе по какой-то причине надо снова развязать войну, которая только-только отгремела, и Алассар едва начал восстанавливаться, — издалека начал Адриан. — Срыв мирного соглашения для этого хороший повод. Давай сопоставим факты. Даже если тебя изначально не брали в расчет, Император не думал, что подписание соглашения будет проходить в Аттиноре. Я более чем уверен, что на балу, устроенном в честь Драконов, кто-то должен был погибнуть, при этом таким образом, чтобы сомнений в причастности гостей не осталось. Но ничего не произошло.

— Но на балу был тот, кого Ледяные Драконы мечтали уничтожить, и сдерживались они с большим трудом.

Храмовник наградил меня подозрительным взглядом, но уточнять не стал.

— Этот план не удался, и Император снабдил посла всем необходимым, чтобы действовать на территории противника. Что именно делал Адам Сивер, находясь под воздействием вериты?

— Вломился ко мне, оскорблял, пытался ударить.

— Предполагаю, что-то опять пошло не так, — нахмурился храмовник. — И неприязнь к тебе пересилила все остальное. Вместо того, чтобы спровоцировать Драконов на агрессию, он сорвался на тебе.

А что, если целью с самого начала была я? Если кто-то знает, что кроме меня никто в целом Алассаре не сможет создать заклятие для подчинения ларков, потому что оно делается на основе крови рода Кьярн, и я последняя, в ком она течет. Сначала меня пытались убить у меня дома, вероятно, чтобы я не досталась Драконам. Потом надеялись, что владыки Аттинора не сдержатся на балу, и поняв, что и этот план провалился, Император сначала попытался оставить меня в Солнечной Долине, а получив отказ, дал приказ шпионить. Поймав меня на передаче информации, Скайгарды не стали бы вдаваться в подробности, казнили бы на месте. Но амулеты связи не работают через барьер, и я ни разу даже не попыталась воспользоваться артефактом. Тогда Адам принял вериту и заявился ко мне. Уверена, он собирался пойти дальше, просто не ожидал, что я воспользуюсь силой и вышвырну его прочь. Тогда в ход пошло последнее средство. Императору прекрасно известно о моем наследии, и он наверняка рассчитывал, что если меня не убьет инициация, то это сделают Драконы для спасения своей Долины. Но что-то опять пошло не так. И не надо гадать, кому я встала костью поперек горла. Своему же Императору. Даже нападение на храмовника можно подтянуть под эту теорию. Было использовано заклятие, созданное на основе магии смерти. На кого подумали бы в первую очередь? Других некромантов в этом замке нет, а к Адриану у меня, к тому же, личные счеты. Кожу на затылке стянуло от осознания, насколько здесь все сходится. И как бы мне ни хотелось считать себя просто мнительной идиоткой, похоже, кто-то действительно хочет избавиться от последнего средства, способного стать ключом к уничтожению ларков. Я закрыла глаза, радуясь, что храмовник смотрит на огонь и не видит моего лица. И все же хотелось бы дослушать его мнение до конца.

— Допустим, — на удивление ровным голосом продолжила я. — Катализатор тоже он мне подсыпал?

— За все время, что ты стояла в зале с напитком в руках, рядом с тобой были айс Скайгард, лесс Ронар Элланд и Адам Сивер. Не думаю, что это сделал эльф или, тем более, Дракон.

— Думаешь, это сделал Адам, пока приносил извинения за то, что наговорил под веритой?

— Допускаю такую вероятность, — уклончиво ответил Адриан, оторвавшись, наконец, от созерцания пламени.

— С ним понятно, а на что рассчитывал ты, советуя айсу Скайгарду меня убить?

— Спасти всех невинных, кто был в замке на момент твоей спонтанной инициации, — развел руками храмовник. — Это принцип меньшего зла.

Знаю я этот принцип. Одна жертва для спасения многих. Разумно. Жестоко. Но в большинстве случаев — действительно оправданно. Только моей злости это не отменяет.

— Понятно, — процедила я. Значит, храмовник уверен, что цель Адама — спровоцировать Драконов. — А на тебя зачем было нападать?

— Чтобы показать, что ты непредсказуема и опасна. Мне, если честно, до сих пор не понятно, почему никто тебя не обвинил.

Я пожала плечами. Потому что Драконы знают, что я из себя представляю? Особенно младший Скайгард, вместо завтрака выпотрошивший мой разум?

— Расчет, скорее всего, был на то, что тебя обвинят и приговорят, и на этом основании Император разорвет мирное соглашение, слишком возмущенный смертью своей фаворитки.

— Я не его фаворитка, — начиная по-настоящему злиться, напомнила я.

— Знаю, — он поднял руки в знак примирения. — Но кто об этом знает, кроме тебя и непосредственно Императора?

Никто. Даже у Ронара были определенные подозрения.

— Но теперь, когда и этот план провалился, тебя, скорее всего, попытаются грубо устранить. Никаких больше провокаций, инициаций и подстав.

Ну, хоть в этом наши мнения сошлись.

— Вернувшись в Солнечную Долину, я попытаюсь выяснить, кто роет нам всем могилу. Старейшинам Ордена не понравится перспектива новой войны с Драконами, и если бы не необходимость доложить им об угрозе, я бы остался с тобой.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Делай, что должен. Если ты поделился своими соображениями с айсом Скайгардом, уверена, он предпримет меры для моей защиты.

— Мне не показалось, что он сильно печется о твоей безопасности, — усомнился храмовник.

После того, как я расскажу, что мне удалось почерпнуть из дневника, моя безопасность станет для него приоритетной задачей. Правда и сейчас меня, хоть и своеобразно, но оберегают.

— Мы сможем оставить прошлое в прошлом? — Адриан смотрел пристально и как-то жадно, будто от моего ответа зависело слишком многое.

И я, наверное, слишком добра.

— Сможем, — и еще кивнула для верности, чтобы он уж точно понял, что все забыто и прощено. К тому же, мы вряд ли еще когда-нибудь увидимся, но произносить это вслух необходимости не было, все ясно без слов.

— Спасибо, Кая, — шагнув ко мне, он порывисто меня обнял и на одно мгновение прижался губами к моему лбу, подарив какой-то полный незнакомого щемящего чувства поцелуй, после которого сразу же отстранился. — Береги себя. И прощай.

— Прощай, Адриан, — растерянно пробормотала я, все еще чувствуя кожей его жалящее прикосновение. Прощай, еще один эпизод из моей жизни, который мне удалось пережить, понеся некоторые потери. Бросив на меня последний странный взгляд, храмовник быстрым шагом покинул мою гостиную, и я, закрыв глаза, послала следом за ним следящий импульс, чтобы убедиться, что он в целости добрался до своих апартаментов.