Что ж, это было странно. Еще один старый враг прощен. Может, я наконец-то на правильном пути?

Когда Уна принесла ужин, за окном уже совсем стемнело, а мне кусок не полез бы в горло от того, что я узнала из записей в дневнике. Есть вероятность, что я просто подзабыла немного шифр и что-то неправильно поняла, но она слишком мала. И теперь я не знала, что делать. Идти разыскивать айса Скайгарда, чтобы поделиться с ним ценными знаниями? А вдруг он уже спит? Хотя, с одной стороны, я действительно могу помочь, потому что сведения о том, что для создания ларков использовалась кровь одного из рода Кьярн, и, самое главное, по какой причине это было сделано, упоминались в записях более одного раза. С другой, я понятия не имею, как были созданы новые ларки, и как именно они проникли на территорию Аттинора, минуя защитный купол. Но, в любом случае, не стоит помогать просто так, когда есть возможность поторговаться за свою жизнь. Несмотря на то, что она одинока и порой полна опасностей и разочарований, я все равно предпочитаю быть живой, чем мертвой и преданной забвению. И даже уверенность в том, что после оказанной помощи Драконы вряд ли станут относиться ко мне по-прежнему, не отменяет того факта, что на мне все еще лежит проклятие, которое неотвратимо толкает меня все ближе к краю могилы, выкопанной для меня еще моим предком. От размышлений меня оторвала вернувшаяся Уна. Неодобрительно покосившись на нетронутый ужин, она сообщила, что владыка Скайгард желает срочно меня видеть. На всякий случай захватив плащ, я вслед за ней покинула свои апартаменты.

Горничная молча шла впереди, освещая путь магическим светлячком, заключенным в стекло, потому что основное освещение в замке было погашено. Дойдя до лестницы, она начала спускаться вниз, и мое сердце сжалось от тревожного предчувствия. Насколько я помню, кабинет верховного Дракона находился наверху, внизу же мне довелось побывать лишь в темнице и допросной, и ничем хорошим ни то, ни другое не закончилось. Однако мы свернули в знакомый уже коридор и, миновав не менее знакомую кладовку, подошли к лаборатории. У входа Уна меня оставила, но я и без нее легко нашла дорогу, потому что уже была здесь однажды. Защита на этот раз не стояла, и я беспрепятственно вошла в лабораторию, где уже были оба Скайгарда и целитель. На столе перед ними лежало тело, и это точно был не тот Дракон, что раньше.

— Подойдите, лесса Кьярн, — даже не повернув головы, позвал меня Ран Скайгард.

Я, нерешительно замершая у порога, наконец-то сдвинулась с места и подошла. Мужчина на столе был обнажен до пояса, так что рана, ставшая для него смертельной, была видна во всех подробностях. Почерк оказался знаком. Те же рваные, воспаленные края, кровь, застывшая в состоянии желе поверх торчащих сломанных ребер, как будто кто-то подцепил когтями грудную клетку и попытался выдрать ее из тела. Все это я уже видела в дневнике, с подробным описанием и, конечно же, картинками.

— Это был ларк, — я подошла ближе и заглянула в рваную дыру, где между раздробленными ребрами расплескалось сердце. Сгустки, оставшиеся от некогда жизненно-важного органа, уже успели приобрести характерный, черно-багряный оттенок. — Этот Дракон умер не от раны, а от яда, занесенного в кровь отравленными когтями. Видите, сердце буквально разорвало.

Взяв с подноса щипцы, я разжала мертвецу челюсть и, подцепив, вытащила наружу язык. Абсолютно черный. Продемонстрировав его всем собравшимся, я передала щипцы целителю, и тот склонился ниже, внимательно разглядывая хлопья пены, появившиеся в уголках рта. Я же приподняла мужчине одно из плотно сомкнутых век и получила еще одно подтверждение своей догадки, потому что белок полностью окрасился кровью.

— Сомнений нет, — я с сожалением посмотрела на владыку Скайгарда, чувствуя в произошедшем свою косвенную вину. — Когда это произошло?

— В ночь вашей инициации, — хмуро ответил Дракон. Во время бала был найден один труп, который можно было списать на случайность, но сегодня нашли еще несколько, и мэтр Сигвальд дал заключение, что все они погибли несколько суток назад.

— И сколько их всего? — оглядевшись, спросила я. Других тел в лаборатории не было.

— Семь, — на этот раз мне ответил младший Скайгард. — Раны у всех примерно одинаковые, глубокие и рваные. Все убитые, кроме первого, на момент нападения находились в человеческой ипостаси, и опасность встретили лицом к лицу.

— Я еще не до конца завершил исследования, — вступил в обсуждение мэтр Сигвальд, — но могу с уверенностью утверждать, что все убийства совершила одна и та же особь. Если это, как вы говорите, был ларк, то он на территории Хрустальной Долины пока в единственном экземпляре. Что, пожалуй, является в этой ситуации хорошей новостью.

— Да уж, — хмыкнул владыка и, сложив руки на груди, отошел от стола. — Что еще вы можете нам рассказать, лесса Кьярн? Может, есть больше хороших новостей?

Прежде чем говорить, я выразительно посмотрела на целителя. Перехватив этот взгляд, Ран Скайгард понимающе усмехнулся и предложил подняться в его кабинет. Помня об учиненном там разгроме, я чуть помедлила, но вариантов, если подумать, особо и нет. Надо идти. Оставив целителя заканчивать свои исследования, мы проследовали обратно на жилые этажи замка, после чего поднялись в кабинет. Мебель там стояла новая и от сломанной практически не отличалась. Напротив массивного стола стояли два мягких кресла, в одно из которых мне предложили опуститься.

— Итак, — Владыка Скайгард занял свое место, а его брат расположился напротив меня, при этом кресла стояли боком к столу, и наши колени практически соприкасались, что не добавляло мне душевного равновесия. — Странная получается ситуация. Мы десять лет не слышали об этих проклятых тварях, а в день прибытия делегации из Солнечной Долины случаются сразу семь нападений. Не похоже на простое совпадение.

Мне нечего было на это ответить, и я промолчала, чувствуя себя насекомым под увеличительным стеклом — так внимательно на меня смотрели две пары одинаковых глаз. А у меня в голове никак не могло уложиться, что в Аттинор я прилетела только вчера утром. Столько событий произошло за двое суток, включающие в себя три покушения на мою жизнь. А ведь Праздник Забвения был всего три дня назад, и я сидела в "Санктуарии", окруженная заботой Ария, и придумывала, как отвертеться от встречи с Ледяными Драконами. Но сейчас, оглядываясь на все произошедшее, я склоняюсь к тому, что все же рада, что Ронар меня по какой-то причине не убил.

— И еще одна занятная деталь, — продолжил Ран Скайгард. — После преодоления барьера на нас напали виверны. А они во время войны были некоторым образом магически модифицированы и могут чувствовать ларков задолго до их приближения. Так скажите нам, лесса Кьярн, какого такого ларка почувствовали эти дикие твари?

Кажется, у меня есть ответ на этот вопрос, но он настолько невероятный, что, скорее всего, вызовет у Драконов вспышку ярости.

— Ларк  не тот багаж, который можно незаметно привезти с собой, — осторожно начала я. — И в кармане его не спрячешь.

Скайгарды молчали, ожидая продолжения.

— Поэтому я думаю, что эти события никак между собой не связаны, — в последний момент я все же решила придержать свои умозаключения при себе, не желая быть голословной. Доказательств у меня все равно нет. — Из того, что я успела узнать из дневника, при создании ларков за основу были взяты несколько видов крупных животных. Самыми восприимчивыми к изменениям оказались кошки, на них и продолжились дальнейшие эксперименты. Но если путем магического вмешательства в генную структуру были улучшены такие характеристики как сила, ловкость, скорость и прочие, то процесс размножения остался без изменений.